ИСТОРИЯ ВЫРГОРОДА, 2001—2006 (ч.1)
Этот текст вырос из интервью, которое Лёша Коблов брал у меня в начале марта 2010 года. От ответов я ушёл в запись истории Выргорода и за два месяца довёл её до 2007 года. Потом дело застопорилось, вернуться к истории получилось лишь недавно. Выражаю благодарность за помощь в подготовке «Истории» Алексею Коблову, Я-Хе, Льву Наумову и Анне Салтыковой.
Алексей Коблов: Что такое «Выргород»? Что значит это слово, и что ты сам подразумевал под этим названием? Ведь, как известно, как корабль назовешь, так он и поплывёт.
Алес: Надо начать с предыстории. С лета 1999 года по приглашению Паши Клеща я стал работать в издательстве «ХОР» у Жени Колесова. За год с небольшим я там освоился и увидел, что выпустить аудиокассету — это не бог весть какое немыслимое дело. А поскольку пишущих и играющих друзей и товарищей у меня было много, всегда как-то хотелось содействовать тем, чьими песнями я дорожил. Вот и возникла мысль: не сделать ли самому кассету? И тут встала дилемма: выпускать кассету под покровительством Жени Колесова и под лейблом издательства «ХОР», или самостоятельно? Первой кассетой, которую я хотел издать, был «Парашют Александра Башлачёва» Ермена Анти. Я понимал, что в состоянии уговорить Женю предоставить для издания данной кассеты имя лейбла, но всё-таки был в этом элемент злоупотребления положением и тем доверительным отношением, которое у нас в «ХОРе» сложилось. Женя неплохо относился к «Адаптации»: «ну, да, честные ребята...», но явно не горел желанием их издавать. С другой стороны, мне была неочевидна нужность собственного лейбла. В общем, можно было поступить и так, и этак — осенью-зимой 2000-го я всё это многократно прокручивал в голове. И тут пришло название для лейбла — «Выргород». И вопрос «лейбл или издание «внутри» «ХОРа» был снят.
Что значит это слово? Ровно то, что подумает каждый, читая название, — т.е. всё что угодно. Ну, например, город такой. Место на земле. Или — не на Земле. У меня где-то когда-то была телега-апокриф «о сотворении». На краю времён ткущейся вселенной, среди пустоты возникли два одушевлённых полюса — Каргород и Выргород. Впрочем, эта телега была попыткой «мифологического осмысления» уже появившегося названия. В общем, название такое, и всё тут. Которое, явившись, одухотворило некий замысел «издательства», предоставило возможность ему проявиться, сбыться.
Алексей Коблов: Ты мог себе представить 9 лет назад, чем эта затея обернется? И вообще, расскажи поподробнее о динамике развития издательства, о важных для тебя и для лейбла вехах и датах на этом пути.
Алес: Мог ли я представить 20 февраля 2001 года, в день выхода «Парашюта Александра Башлачёва», ставший днём рождения издательства, чем это обернётся? И да, и нет. Конечно, я не мог вообразить в 2001 году, что через несколько лет буду издавать дорогущие коллекционные диски. На издание первого выргородского диска (Адаптация «Джут», ноябрь 2002, через год после выхода этого альбома на аудиокассете) я откладывал деньги с зарплаты не меньше полугода. Конечно, я не мог предположить, что, окопавшись в русскоязычном сегменте андерграунда, через шесть лет издам новый альбом знаменитейшего автора — одну из вершинных работ, созданных в этом пространстве. Если бы мне в 2001-й год ретранслировали список изданий Выргорода по 2010-й год, я бы встревожился: должно быть, что-то нехорошее приключится с издателями этих авторов, если мне предстоит принять эстафету.
Мог представить — в том смысле, что ощущал, что эта затея «всерьёз и надолго». Издательство нельзя в любой момент взять и бросить.
Алексей Коблов: Все это время, первый год работы, «Выргород» фактически был «саблейблом» «ХОРа», не так ли?
Алес: Да, юридически Выргород являлся саблэйблом «ХОРа» с момента возникновения по конец 2003 года, когда я с помощью Кости Мишина сваял себе «юр. морду». В чём выражался этот "sub"-статус? В авторском договоре стояла печать «ХОРа» и две подписи от стороны «издателя»: подпись генерального директора «ХОРа» Евгения Борисовича Колесова и моя.
Во всём остальном Выргород был моей вольницей, и здесь ничего не поменялось. Никакой «большей свободы» с конца 2003 года не наблюдалось. Даже наоборот — появилась необходимость оформлять какие-то бумажки, сдавать отчёты, тратить на всю эту ерунду время и деньги.
Алексей Коблов: Но в итоге вышло так, что Евгений Борисович, или попросту Женя Колесов, ушел из дела и «заморозил» «ХОР», а Выргород, наоборот, начал развиваться. Можно ли сказать, что Выргород стал чем-то вроде преемника, продолжателя дела, начатого Колесовым? Впрочем, не стоит забывать и об Олеге Ковриге и его «Отделении ВЫХОД». Благополучно, если можно так выразиться в этом бизнесе, существующем до сих пор.
Алес: Сложно сказать. «ХОР» был моноиздательством, выпускавшим лишь «Оборону» и «обороновцев». У меня к 2005 году круг авторов был шире. Хотя, конечно, он не идёт ни в какое сравнение с репертуаром «Отделения ВЫХОД», выпускающего кассеты и диски с 1993 года.
Выргородские вехи:
2001 — возникновение, первые кассеты, разнонаправленное;
2002 — рекордное количество изданий, первый CD.
2003 — ухожу из «ХОРа», прихожу к Ковриге; много планов, мало изданий; тур «Адаптации».
2004 — AVSm (с 2003-го), «Мария» (первые диджипаки). Дисков больше, чем кассет. Последние кассеты. Неосуществлённое в 2003-2004.
2005 — Обрушение кассет. «Так горит степь». Первые издания «Обороны». Сайт и интернет-магазин.
2006 — Издания «Гражданской Обороны» «ХХ лет». Де-факто главный дистрибьютор изданий «Обороны». По концертам «Гражданской Обороны» (2004—2007). Другие издания. Планы на З.С.С.
2007 — «Зачем снятся сны». Зарплаты больше нет. Планы... / Другие издания. ХОРовское — на баланс.
2008 — . / Спасение «мистерийских остатков» (лир. отступление: «что такое распродажа и чем это плохо»). «Мистерия» с «ХОРом» сжирают всё заработанное. Не вернули деньги за З.С.С. — «начинать заново», откладываются крупнобюджетные проекты. Первый штурм «Звездопада» и «Коммунизмов».
2009 — Янка: Антология под ред. Егора Летова. Юлия Теуникова «Таймер». Другие издания. Второй заход на «Звездопад» и «Коммунизмы». Третий заход на «Звездопад» — сдвинулось.
Второй кассетой, вышедшей в марте 2001 года, стал концертник моих друзей, рязанской группы «Зга». К тому времени «Отделение ВЫХОД» (т.е. Олег Коврига) издал «Ночной образ жизни», куда вошли ранние песни Лилии Борисовой. Мне настолько было досадно, что эта кассета не раскрывает потенциала группы и, можно сказать, вводит слушателя в заблуждение, что я поспешил выпустить запись свежего концерта, где игрались хотя бы некоторые из созвучных мне и, по моему разумению, гораздо более мощных и зрелых песен. С этой кассеты началась нескончаемая обложечная эпопея Выргорода, которая тянется до сих пор: почему-то создание и изготовление оформления зачастую занимает чудовищно много времени и сил — тянется месяцами (и даже годами!) и немало крови выпивает. Или вдруг на печати оказываются какие-то внеземные чудеса, совершенно «не замысленные изначально». Интересный, в общем, процесс. Обложку кассеты «Зги» «Антициклон» (wmc-002) — высокое давление, ясное высокое небо — делали друзья группы. Тогда впервые мы столкнулись с «коварством» цветовой палитры CMYK, в которой должна быть выполнена вёрстка, предназначенная для печати в типографиях. Отчего-то ясно-голубой норовил превратиться в мутно-фиолетовый. Тогда я впервые заказал цветопробу (это такая глянцевая бумажонка ценой в треть тиража, которая показывает, какими непредусмотренными цветами засияет твоя обложка при выходе из типографии). Лицевую половину обложки мы сделали как полагается, а на внутренней я — зажмурился и рискнул — оставил негожую для типографии палитру (а это лотерея: может напечататься как нужно, а может — вообще как угодно). В итоге внешняя часть обложки отражает «адаптацию к внешней среде» и «игру по правилам», а внутренняя, замечательно напечатавшаяся, — «как оно есть на самом деле». Символично получилось.
В апреле 2001 года вышла кассета группы «Пузырики» (wmc-003). Я впервые заплатил гонорар не «авторскими экземплярами», а деньгами — наскрёб традиционно полагавшиеся автору за тысячный тираж 60 долларов, а позже — ещё 100 долларов за предполагавшееся, но так и не состоявшееся издание этого же альбома-сборника Игоря Бычкова на компакт-диске. На этом деньги кончились — надо было зарабатывать на следующие издания.
Интересно вот что: я полагал, что творчество Ермена может быть воспринято аудиторией, уже привыкшей к звуку «сибирского панка» и ориентирующейся на него и в меньшей степени на Башлачёва. А вот умная музыка Игоря Бычкова, соратника и любимого музыканта Вени Д'ркина, рассчитана на гораздо более широкий круг слушателей. Всё оказалось с точностью до наоборот.
Летом 2001 года я съездил в «столицу» казахстанского панк-рока на фестиваль «Суховей» и привёз оттуда два мастера и разрозненные материалы для оформления. Макеты обложек изготовил Женя Колесов, попутно обучив меня азам вёрстки в программе QuarkXPress. Следующие пару лет обложки я верстал самостоятельно, пока типографии не перестали принимать макеты, сделанные в этой программе.
Замечательной получилась обложка для четвёртой выргородской кассеты — «Белканов-Бэнд» «Нейтралитет» (wmc-004). Если когда-нибудь удастся переиздать эту работу на диске [1], то, несомненно, на ней будет всё тот же полосатый человечек с двумя тросточками — рисунок алма-атинского художника, другие работы которого не сохранились.
Одновременно с записанным в январе 2000 года «Нейтралитетом» в октябре 2001 года вышла и пятая кассета: впервые Выргород издавал совсем свежий альбом. Весной закончилось сведение альбома «Адаптации», получившего в окончательной редакции имя «Джут», а летом Сергей Летов сделал три варианта его мастеринга, из которых и была собрана финальная версия. Альбом создавался на протяжении двух лет. Первая, более мягкая по звучанию версия альбома, записанная Алексеем «АВМ» Марковым, едва не разошлась по рукам под тогдашним названием «Тысячи долгих дней пустоты», позднее работа была доведена до конца совместными усилиями Ермена, Алексея Вертоградова и Алексея Маркова. Фотографию со вмёрзшими в лёд качелями, ставшую «лицом» издания, нашёл в своём архиве Женя Колесов. «Джут» означает «падёж скота от бескормицы». Когда весной ударяет внезапный заморозок, степь покрывается коркой льда, скотоводы-кочевники терпят бедствие: животные не могут добраться до уже зазеленевшей травы и гибнут, а следом начинается массовый голод у людей. Название вовсю проявило своё коварство. При печати оно бесследно исчезало с обложки издания дважды: пропало оно на первом тираже кассетных обложек с УФ-лаком (пришлось этот тираж забраковать и порезать на закладки, остатки которых я до сих пор ещё раздаю); испарилось и с лицевой стороны буклета вышедшего через год компакт-диска. Но на торцах диска название уцелело, мы посмотрели и решили: «пусть так и будет».
На альбоме «Джут» есть песня «Встретимся», она из тех, что, по моему ощущению, «пробивают шпилем небо». Вот такого свойства песни-вселенные (таковых больше всего у Юрия Наумова, есть они у Александра Башлачёва, у Егора Летова…) и являются одной из причин, отчего я здесь: они меня уловили и удерживают в этом нашем «песенном пространстве».
К концу года я, собравшись с силами, выпустил аж четыре кассеты: «Крышкин дом» Вени Д'ркина (wmc-007), «ЗвенигородкрыМ» Ромы ВПРа и «Фестиваля ВсегоНаСвеtе» (wmc-009) (за «Фестиваль» отдувался тогда автор записи Лёша Вертоградов на своей домашней MW-Records), концертный «Небесный город» «Рады & Терновника» (wmc-010) и «Осеннее молоко» тогда ещё ростовчанина Анатолия Багрицкого (wmc-014), позднее перебравшегося в Питер и примкнувшего к «Могучей кучке» Арбенина-Комарова-Башакова.
С тех пор алгоритм «собраться с силами — выдать на гора — зализывать раны — накопить ресурсы для следующего броска» стал выргородской константой, неизбежным образом действия.
Каждая из этих четырёх кассет заслуживает отдельного слова. В ноябре появился «ЗвенигородкрыМ», шаманская, тревожная, быть может, самая необычная работа никогда не повторяющегося художника и кудесника Ромы ВПРа, работавшего в разнообразной стилистике, в последнее десятилетие тяготеющего к реггей.
Издание Выргородом Вени Д'ркина подразумевалось само собой. Летом 1999 года, когда Веня был в больнице, мы с друзьями делали благотворительные тиражи кассет и готовили какие-то издания (в частности, карманную книжку текстов и концертный видеосборник). После смерти автора всё это как-то обессмыслело и осталось брошенным. А тиражированием записей Д’ркина на компакт-дисках и CD-R’ах занялся «ДрДом» во главе с Петром «Питером» Глуховым. Но в то время CD-проигрыватели были ещё почти роскошью, да и компакт-диски стоили недёшево (тогдашние 250-300 рублей – это как теперешние 1000-1500 рублей). А с доступностью кассетных магнитофонов никаких проблем ещё не возникало, и кассета была самым удобным «разносчиком звука». Всего я выпустил четыре вениных аудиокассеты, и каждая звучанием, списком песен и (или) обложкой отличалась от «ДрДомовского» CD-аналога.
В 1997-1999 гг. «Крышкин дом» тиражировала студия Театра песни «Перекрёсток», этот альбом и записавшая. Когда-то у них был рисунок Вени для обложки кассеты. Рисунок отыскать не удалось, но сохранились распечатанные на ксероксе обложки с нечётким изображением. Я собирался использовать в издании рисунок Вени. Его отреставрировали, и свёрстали обложку — белую, с золотыми полупрозрачными «воздушными замками». Однако вёрстка не пошла в печать. По просьбе Пети Глухова на лицевую сторону выргородской кассеты был помещён другой рисунок Д’ркина, и моя «реставрация авторского видения» не пригодилась.
С обложкой «Небесного города» Рады случился казус: выбранная автором для лицевой стороны фотография по техническим параметрам не годилась, но всё же ушла в печать. Кроме того, практически не читалось название альбома на торце кассеты. Я предложил немедленно всё это переделать и перепечатать, но Раде удалось убедить меня в том, что «не так уж всё и плохо» и «давай оставим как есть». Много позже я догадался, что Рада щадила меня, чтобы не вводить в «непосильные траты». Потом мне ещё приходилось пару раз спрашивать авторов: «перепечатаем или оставим», но столь немыслимых дизайнерских просчётов на Выргороде больше не было.
Кассета Анатолия Багрицкого «Осеннее молоко» была одним из немногих изданий, свершённых быстро и безболезненно. Позже она поставила абсолютный рекорд по востребованности со знаком «минус», обогнав на этом пути даже «Алоэ». Классические «подпольщики», начавшие интересоваться кассетами Выргорода, искали что-то более мощное и зримое, суровое или яркое по форме. А здесь — тонкая работа, острым пером по зеркалу воды. Одним из немногих оценивших альбом по заслугам был известный своей отчаянной бескомпромиссностью петербуржец Алексей ФоМин. А обложку для кассеты Багрицкого создал Саша Репьёв — позднее он сделает мастеринг альбома «За измену Родине» и целый ряд CD-обложек. А я не теряю надежды издать песни самого Александра [2].
В общем, первый год существования Выргород закончил аж с девятью изданными аудиокассетами.
Из Актюбинска привёз я альбом «Тёплой Трассы» и координаты барнаульцев. Вообще, Ермен ставил нам с Клещом много музыки. Например, «Оптимальный вариант» и «Хроноп», — раньше я только названия такие знал. У Ермена я впервые толком Умку расслышал. И «Оптимальный Вариант». И даже к «Аквариуму», понимание которого у меня никак «не складывалось», после посещений Актюбинска стал внимательнее прислушиваться.
В феврале 2002 года выходит альбом «Тёплой Трассы» «Всё впереди» (wmc-012). Издание едва не оправдало своё название: познакомившись с Лёней «Шао» Веремьяниным, вокалистом и одним из лидеров «Трассы», подписался я выпустить все семь архивных альбомов группы. Проверив мастера, сверстали и напечатали одну обложку («Вниз и налево»). Шао придумал выразительную обложку для «Весёлой педократии», стали завёрствывать и её. Тем временем группа, окончательно перебравшись в Москву, приросла администрацией. Новый директор коллектива Маша Перенесей была бескорыстна и, несомненно, хотела ребятам только блага. Но, исходя из своего жизненного опыта, она заподозрила в готовящихся изданиях неладное. И остановила их. С тех пор прошло почти восемь лет, а из семи альбомов стараниями Михаила Вербицкого и Дмитрия Каледина (издательство «Ур-Реалист», самое независимое в тутошнем мире) издано на одном диске почти два («Вниз и налево» + «Этот мир» без одной песни, 2004).
В апреле выходят три кассеты, в каталоге издательства появляются два новых имени. Снова дуплетом презентуются издания актюбинцев: «Колесо истории» и «Над пропастью во ржи». Архивный альбом «Адаптации» «Колесо истории» (wmc-006) был дополнен бонусом из записей 1993-1995 годов. Когда-то они были собраны в сборник «Запахи детства». В числе бонусов — одна из вершин раннего Ермена, песня «Сушняки». Это и по сей день лучшая её версия с крышесносящей атональной игрушечной флейтой. Одновременно с «Колесом» выходит запись акустики Ника Вдовиченко, бас-гитариста «Адаптации» и лидера своего «Западного Фронта». Это выступление, озаглавленное для издания «Над пропастью во ржи» (wmc-011), я выпустил вместо предлагавшегося к изданию электричества «Западного Фронта» с концерта в «Факеле» 08.05.1999 г., откуда родом «Безвременье» «Адаптации», вышедшее на аудиокассете в «Отделении ВЫХОД» в 2000 году. Третьей апрельской кассетой стал альбом «Ненавсегда» (wmc-015) тюменского «Чернозёма». «Ненавсегда» по сей день остаётся последней завершённой студийной работой коллектива. С этим изданием мы «страху натерпелись» — даже при задействованных в этом проекте помощниках (Боря Рудкин, Аня «Реакция» Салтыкова, Маша «Волчок») подготовка кассеты «Ненавсегда» выпила, наверное, рекордное количество крови. Зато раскадровка сгорания неваляшки только что на кассетной обложке и осталась.
К апрелю 2002 года мне стало казаться, что всё ценное для «ХОРа» я уже сделал, а дальше будет повтор и пробуксовка. Но уходить из «ХОРа» и не хотелось, да и было некуда. Единственным человеком кроме Жени Колесова, к кому бы я с удовольствием пошёл работать, был Олег Коврига. Но Олегу помогал Коля Никитин — лучшего помощника вообразить невозможно.
Опять же — Выргороду пришлось бы несладко, если бы я ушёл из этой сферы совсем. Можно зарабатывать на стороне и тратить заработанное на издательскую деятельность. Но если издатель не занимается сам распространением («дистрибьюцией») своих изданий, это не лучшим образом сказывается на этой самой «дистрибьюции». И если некое издание лежит где-то мёртвым грузом, ставится под сомнение его ценность, польза и осмысленность. Вот воздушные шарики когда хороши? Когда они радуют. [3] И здесь бы так же: книги, диски, кассеты не мышей в чулане радовать должны.
Понятно, что изделия, подобные нашим, не интересны дистрибьютору, озабоченному «бизнесом» или выживанием. Поэтому, если сам не обойдёшь магазинчики и оптовые склады, не произойдёт ничего: сами кассеты распространять себя не умеют. А происходит это распространение примерно так: просишь знакомого «завскладом»: «Возьмите по 5 кассет, пусть у вас полежат, а вдруг кому надо?.. Этих 5, этих 10, а этого наименования хоть три штуки возьмите, пожалуйста!» Заходишь через месяц-два: «Этих приносил три, осталась одна. Можно ещё две принесу?»
Работая в «ХОРе», я регулярно посещал эти склады, да и со специализированными магазинчиками попытался связи наладить. С этими магазинами в Москве в 2000-2002 годах было так: рядом с метро «Арбатская» располагалась «Рок-галерея ЗИГ-ЗАГ», в городе было ещё несколько известных мне специализированных «рок»-точек. «ЗИГ-ЗАГ» продавал кассет больше, чем все остальные магазинчики вместе взятые.
Ясно, что удобнее всего заниматься издательством и «дистрибьюцией», совмещая эти занятия с работой в более «крепких», «серьёзных» структурах подобного рода. В «ХОРе» Женя предоставлял мне полную автономию и оказывал помощь выргородским изданиям.
В общем, весной 2002 года Женя Колесов почувствовал мои настроения и убедил меня остаться. И ещё год я работал в издательстве «ХОР».
В июле 2002 г. выходит кассета Д’ркина «Запись для дяди Коли» с моими любимыми вениными песнями в бонусе, с другим звучанием, чем на ДрДомовском CD-R’е (реставрация, мастеринг — Алексей Марков, 2001-2002). В 2003 был напечатан второй тираж кассеты с улучшенным дизайном (спасибо Анастасии Гусевой).
Издательством «Ур-Реалист» были выпущены две работы Чёрного Лукича, от которых отказался «ХОР»: «Ледяные каблуки» (на CD) и «Жаворонок» (на CD-R’ах, числом 99 шт.). В ноябре 2002 года Выргород выпускает эти альбомы на аудиокассетах. Обложки сверкают УФ-лаком, «Ледяные каблуки» украшает ковёр из фантастических зверюшек, сотканный Михаилом Вербицким, — на кассете эти зверюшки особенно хороши.
К годовщине выхода альбома на кассете выходит первый компакт-диск Выргорода — «Джут» «Адаптации».
А в декабре выходит сразу пять аудиокассет. Это концертники Вени Д’ркина «О’Кей клуб (Обнинск)» и «АПЕКС». Последний был издан в двух версиях, с двумя разными обложками: жёлтой, с афишей «Юности» внутри, и «оранжевой», где внутри размещены фотографии и черновой трек-лист, состоящий из тринадцати блоков по три песни), альбом «Лайды» «Весна в Париже», наиболее заинтересовавший меня альбом электрического проекта Александра Подорожного «Особый От...Дел» «По+Ра», и «Картинник», самый известный альбом «Дяди Го», барнаульских шаманов-волшебников.
Таким образом, 2002 год с двенадцатью изданными кассетами и первым компакт-диском стал рекордным по числу выргородских изданий.
А в 2003 году выходят четыре аудиокассеты и два компакт-диска.
Осенью 2002 года я решил сделать книжки-вкладки к некоторым кассетам: в издании мне не хватало текстов. Я уже видел две кассеты с вкладышами: сложенный гармошкой листок с текстами вкладывался в «Ночной образ жизни» «Зги», аналогичная книжка-гармошка вкладывалась в подкассетник «Флирта». Но хотелось сделать именно маленькую книжку: с обложкой, нумерацией страниц, содержанием… Сверстал четыре таких книжки, отдал в типографию. Обложки, цветные с внешней стороны, печатались отдельно на более толстой бумаге. На менее плотной бумаге печаталось «содержимое». Оказалось, что типография не в состоянии сброшюровать и сшить такое миниатюрное изделие, поэтому пришлось забирать книжки в разобранном состоянии — каждый листок был сам по себе. Теперь требовалось сложить каждый листок пополам — получалось четыре страницы, потом правильно собрать книжку (три, считая обложку, двадцатистраничные книжки, одна 28-страничная), сшить её степлером, потом набрать сшитых книжек побольше и снова привезти их в типографию — на обрез. Собирал я эти книжки дома, а гнул пополам листы в основном в метро — где, как ни в метро, найти в Москве столько свободного времени? Симпатичные книжки получились. Книжка прилагалась к трём кассетам Рады и к изданному ранее «Нейтралитету» Белканова. Летом-осенью 2002 года всем миром активно вызволяли парня из тюрьмы, и книжка в старую кассету как дополнительная ему поддержка мыслилась. Лицевая сторона обложки каждой книжки дословно или примерно повторяла «лицо» кассеты. На задней стороне разместилось по девять кассетных обложек Выргорода. В книжке к «Нейтралитету» ещё не было нумерации страниц, на месте титульного листа расположилось «Содержание», на форзацах — рецензии и отзывы, на последних страницах книжки, после текстов — «История группы Белканов-Бэнд».
Пострадавшему в декабре 2001 года «Небесному городу» теперь досталась новая обложка и 28-страничная книжка: содержание на месте титульного листа, внутри — «Рада о Небесном городе» и тщательно выверенные тексты, на форзацах разместилась полная альбомография Рады, завершавшаяся тогда «Саламандрой». Книжки для «Графики» и «Саламандры» были напечатаны «вывороткой» — белым текстом на чёрном фоне. В отличие от многих CD-буклетов с вывороткой шрифта, здесь всё замечательно читается.
Книжка для 92-минутной кассеты «Графика + Демо» содержала, кроме текстов, психоделическую рецензию на «Графику». В книжке для «Саламандры» страничка «Содержание», как и в «Графике», переместилась на форзац, а после текстов нового альбома Рады следовали две рецензии на «Саламандру».
Часть этих книжек до сих пор лежит у меня в несшитом и необрезанном виде.
Зимой 2003 года удалось собрать, сшить и обрезать достаточное количество этих книжек, и в феврале вышли кассеты Рады: новая «Саламандра» и усиленная безымянной («Демо») студийной записью 1993 года «Графика» — вот бы в таком виде переиздать её на CD! Да ведь не получится, не умещается 92 минуты на компакт-диск. Одновременно появляется переиздание «Небесного города». Удались и обложки к этим кассетам. В пику пренебрежительному отношению к кассетам [4] — несерьёзный, мол, носитель звука — эти обложки снова покрыты дорогущим ультрафиолетовым-лаком, который создаёт объём и увеличивает контрастность, при этом не сверкает бесстыдным глянцем, как пришедший ему на смену глянцевый ламинат. А вот печатать CD-буклеты со страницами, покрытыми чудо-лаком, я передумал: на «Джуте» и «ХОРовских» изданиях выяснилось, что через год-другой страницы начинают слипаться. И второй номерной выргородский компакт-диск я печатал без этих полиграфических изысков. Зато сам диск был, как яйцо из сказки — не простой, а золотой. Уж очень подходило это к названию альбома, к заглавной песне, и сам диск был сделан в виде медали «За измену Родине». Дизайн альбому придумал Я-Ха: Спасская башня, бежавшая кремлёвских стен, одна в чистом поле, накренилась покруче Пизанской. Символ Родины тонет в болоте, на заснеженном заросшем пустыре — картина отлично передаёт настроение альбома. Беспощадный по меткости замысел, потрясающая его визуализация.
К выходу альбома «Адаптации» «За измену Родине» мы сделали большой тур (11 городов), я напечатал афиши тура на плотной бумаге (до недавнего времени остатки этих афиш я клал «бонусом» людям из неближних городов, заказывающих пластинки группы). Кассеты, диски и обложки я сдал в производство загодя. Тут-то и начались традиционные чудеса. Самое сложное и по идее долгое — диск «на золоте» — было отправлено на завод заблаговременно, и, казалось, волноваться не о чем. Но я ещё перезванивал и слышал в ответ «нормально, успеем». Потом стало тревожно. В итоге оказалось, что на производстве потеряли мастер-диск и какое-то время скрывали это от начальства: «Подождём, авось найдётся». В результате диск появился к последней трети тура, в аккурат к московскому концерту. Типография же своевременно напечатала оформление диска, а про кассетные обложки умудрилась забыть. В результате чего кассеты появились немногим раньше диска, к Могилёву, а вот презентации в Рязани, Донецке, Воронеже и даже Санкт-Петербурге проходили без альбома. Потом я узнал, что на Руси это древний обычай — проводить презентацию без тиража. Оно, конечно, весело. Но иногда можно бы даже и традицию нарушить.
В конце августа или начале сентября 2003 года я покидаю «ХОР». Проработал я там, пожалуй, дольше всех, к тому ж непрерывно: четыре с заячьим хвостиком года. Даже приведший меня Клещъ уходил на полтора года: «Не могу, мол, видеть больше эти коробки!» (к концу 2001 года Паша вернулся и оставался верен «ХОРу» до осени 2004-го). С переездом офиса в Варсонофьевский переулок в подвал дома Эллочки-людоедки атмосфера стала меняться. Женя Колесов пытался организовать нормальную работу взамен клуба единомышленников. Нормальная офисная работа оказалась куда более затратной и неэффективной, а аренда подвала на Кузнецком мосту медленно, но верно добивала предприятие экономически. Фактическое отчуждение создателя и руководителя «ХОРа» от коллектива — Женя Колесов оставался жить в квартире близ к/т «Улан-Батор», где раньше обитал и «ХОР», — вот это отпадение головы от туловища на корню обрубало любые попытки что-либо реформировать или отладить. К лету 2003 года я отчаялся: ясная и полезная работа превратилась в игру «кто во сколько пришёл и какой ему за это будет назначен штраф». В августе, вернувшись с третьего актюбинского «Суховея», я настолько обнаглел, что решился «объявить условия». Мол, слагаю полномочия [5] и оставляю за собой только одну сферу деятельности, к тому же прошу предоставить мне свободный график. Конечно же, эти условия не вписывались в сложившийся стиль работы. Женя же решил, что Выргород во мне вытесняет «ХОР», затмевает работу. На самом деле Выргороду было бы удобнее существовать в рамках «ХОРа» как его саблейбл. Да и головному издательству от такого «младшего брата» могла бы быть польза. И не уходить я собирался, а найти другую форму взаимодействия с «работодателем». Но не сложилось. Поэтому «ХОР» я покинул, и вскоре обнаружил себя складским помощником у Олега Ковриги: прежний и лучший его помощник Коля Никитин, лидер группы «Оркестровая яма», незадолго до моего прихода в «Отделение ВЫХОД» уехал на родину в Хабаровск.
В октябре вышел хронологически второй, но неномерной диск — сборник «Выргород-2003», приложение к журналу FUZZ #10/2003. Было напечатано 2000 компактов, почти весь тираж передавался журналу. Диск был изготовлен с применением «инновационной технологии», благодаря чему звучит 86 с лишним минут [6] — но далеко не на всех проигрывателях. Поэтому теперь к уверениям АнТропа о совершенной надёжности какой-нибудь следующей экспериментальной технологии мы относимся более осторожно. Подробно об этом диске я писал сразу после его выхода, статья-аннотация висит на сайте Выргорода: http://wyrgorod.ru/stat/stat_4.html. Как ни странно, от подписчиков FUZZ’а не поступило ни одной жалобы на этот компакт, зато впечатляло обилие и разнообразие жалоб от друзей и знакомых. Чащё всего не воспроизводился какой-нибудь один трек, причём у каждого — свой.
Мастеринг данного диска делал Аркадий «Аккордий» Голубков, самый кропотливый из известных мне звукорежиссёров. Часть денег для осуществления издания дал Борис «Рудкин» Гришин — это, должно быть, единственная в истории издательства целевая субсидия инициированного Выргородом издания [7]. Со сборником и со всеми изданиями следующего года много помогала Аня «Реакция» Салтыкова. Позже Аня предоставляла Выргороду бессрочные кредиты, которые дважды позволили осуществить высокобюджетные издания. А макет для конверта диска «Выргород-2003» в условиях страшного цейтнота сделал мой старинный друг, поэт и художник Антон Очиров. Это была его первая помощь Выргороду, позднее он не раз выручал меня: едва ли не треть дисков Выргорода подготовлена при его участии.
В ноябре 2003 года выходит кассета Дениса Третьякова «Концерт в питерском Zoo-парке». Обложка лежала больше года, но автор затягивал с окончательной отмашкой на выпуск. При вёрстке лицевой половины кассетной обложки я изрядно похулиганил, зато внутренняя сторона — сделанная Валентином «Джеком» Сохоревым фотография Дениса посреди южноуральских степей — величественна и прекрасна. Кассета представляет собой концертный сборник, расширенный вариант которого был отмастерен для выпуска на CD. Но издание компакт-диска так и не состоялось. Кстати, сейчас я с удовольствием читаю сборник интервью Умки, и там она неоднократно поминает Дениса Третьякова в числе немногих значимых авторов.
Помимо всего прочего, немало средств и сил в 2003 году уходило на поддержание в наличии всего кассетного каталога: я старался по возможности не допускать перерывов в наличии уже выпущенных кассет[8].
Алес
Алес, январь 2013 г.
Алексей Коблов: Что такое «Выргород»? Что значит это слово, и что ты сам подразумевал под этим названием? Ведь, как известно, как корабль назовешь, так он и поплывёт.
Алес: Надо начать с предыстории. С лета 1999 года по приглашению Паши Клеща я стал работать в издательстве «ХОР» у Жени Колесова. За год с небольшим я там освоился и увидел, что выпустить аудиокассету — это не бог весть какое немыслимое дело. А поскольку пишущих и играющих друзей и товарищей у меня было много, всегда как-то хотелось содействовать тем, чьими песнями я дорожил. Вот и возникла мысль: не сделать ли самому кассету? И тут встала дилемма: выпускать кассету под покровительством Жени Колесова и под лейблом издательства «ХОР», или самостоятельно? Первой кассетой, которую я хотел издать, был «Парашют Александра Башлачёва» Ермена Анти. Я понимал, что в состоянии уговорить Женю предоставить для издания данной кассеты имя лейбла, но всё-таки был в этом элемент злоупотребления положением и тем доверительным отношением, которое у нас в «ХОРе» сложилось. Женя неплохо относился к «Адаптации»: «ну, да, честные ребята...», но явно не горел желанием их издавать. С другой стороны, мне была неочевидна нужность собственного лейбла. В общем, можно было поступить и так, и этак — осенью-зимой 2000-го я всё это многократно прокручивал в голове. И тут пришло название для лейбла — «Выргород». И вопрос «лейбл или издание «внутри» «ХОРа» был снят.
Что значит это слово? Ровно то, что подумает каждый, читая название, — т.е. всё что угодно. Ну, например, город такой. Место на земле. Или — не на Земле. У меня где-то когда-то была телега-апокриф «о сотворении». На краю времён ткущейся вселенной, среди пустоты возникли два одушевлённых полюса — Каргород и Выргород. Впрочем, эта телега была попыткой «мифологического осмысления» уже появившегося названия. В общем, название такое, и всё тут. Которое, явившись, одухотворило некий замысел «издательства», предоставило возможность ему проявиться, сбыться.
Алексей Коблов: Ты мог себе представить 9 лет назад, чем эта затея обернется? И вообще, расскажи поподробнее о динамике развития издательства, о важных для тебя и для лейбла вехах и датах на этом пути.
Алес: Мог ли я представить 20 февраля 2001 года, в день выхода «Парашюта Александра Башлачёва», ставший днём рождения издательства, чем это обернётся? И да, и нет. Конечно, я не мог вообразить в 2001 году, что через несколько лет буду издавать дорогущие коллекционные диски. На издание первого выргородского диска (Адаптация «Джут», ноябрь 2002, через год после выхода этого альбома на аудиокассете) я откладывал деньги с зарплаты не меньше полугода. Конечно, я не мог предположить, что, окопавшись в русскоязычном сегменте андерграунда, через шесть лет издам новый альбом знаменитейшего автора — одну из вершинных работ, созданных в этом пространстве. Если бы мне в 2001-й год ретранслировали список изданий Выргорода по 2010-й год, я бы встревожился: должно быть, что-то нехорошее приключится с издателями этих авторов, если мне предстоит принять эстафету.
Мог представить — в том смысле, что ощущал, что эта затея «всерьёз и надолго». Издательство нельзя в любой момент взять и бросить.
Алексей Коблов: Все это время, первый год работы, «Выргород» фактически был «саблейблом» «ХОРа», не так ли?
Алес: Да, юридически Выргород являлся саблэйблом «ХОРа» с момента возникновения по конец 2003 года, когда я с помощью Кости Мишина сваял себе «юр. морду». В чём выражался этот "sub"-статус? В авторском договоре стояла печать «ХОРа» и две подписи от стороны «издателя»: подпись генерального директора «ХОРа» Евгения Борисовича Колесова и моя.
Во всём остальном Выргород был моей вольницей, и здесь ничего не поменялось. Никакой «большей свободы» с конца 2003 года не наблюдалось. Даже наоборот — появилась необходимость оформлять какие-то бумажки, сдавать отчёты, тратить на всю эту ерунду время и деньги.
Алексей Коблов: Но в итоге вышло так, что Евгений Борисович, или попросту Женя Колесов, ушел из дела и «заморозил» «ХОР», а Выргород, наоборот, начал развиваться. Можно ли сказать, что Выргород стал чем-то вроде преемника, продолжателя дела, начатого Колесовым? Впрочем, не стоит забывать и об Олеге Ковриге и его «Отделении ВЫХОД». Благополучно, если можно так выразиться в этом бизнесе, существующем до сих пор.
Алес: Сложно сказать. «ХОР» был моноиздательством, выпускавшим лишь «Оборону» и «обороновцев». У меня к 2005 году круг авторов был шире. Хотя, конечно, он не идёт ни в какое сравнение с репертуаром «Отделения ВЫХОД», выпускающего кассеты и диски с 1993 года.
***
Выргородские вехи:
2001 — возникновение, первые кассеты, разнонаправленное;
2002 — рекордное количество изданий, первый CD.
2003 — ухожу из «ХОРа», прихожу к Ковриге; много планов, мало изданий; тур «Адаптации».
2004 — AVSm (с 2003-го), «Мария» (первые диджипаки). Дисков больше, чем кассет. Последние кассеты. Неосуществлённое в 2003-2004.
2005 — Обрушение кассет. «Так горит степь». Первые издания «Обороны». Сайт и интернет-магазин.
2006 — Издания «Гражданской Обороны» «ХХ лет». Де-факто главный дистрибьютор изданий «Обороны». По концертам «Гражданской Обороны» (2004—2007). Другие издания. Планы на З.С.С.
2007 — «Зачем снятся сны». Зарплаты больше нет. Планы... / Другие издания. ХОРовское — на баланс.
2008 — . / Спасение «мистерийских остатков» (лир. отступление: «что такое распродажа и чем это плохо»). «Мистерия» с «ХОРом» сжирают всё заработанное. Не вернули деньги за З.С.С. — «начинать заново», откладываются крупнобюджетные проекты. Первый штурм «Звездопада» и «Коммунизмов».
2009 — Янка: Антология под ред. Егора Летова. Юлия Теуникова «Таймер». Другие издания. Второй заход на «Звездопад» и «Коммунизмы». Третий заход на «Звездопад» — сдвинулось.
***
Первое издание Выргорода — работа Ермена Анти «Парашют Александра Башлачёва». Альбом 1995 года имел хождение в самописном «магнитиздате», а 20 февраля 2001 года был опубликован «официально». К тому времени это была третья кассета Ермена: в 2000 году «Отделение ВЫХОД» растиражировало концертное «Безвременье» и альбом «На нелегальном положении». «Парашют...» мы издали совместно с Пашей Клещом, дальше я топал один.Второй кассетой, вышедшей в марте 2001 года, стал концертник моих друзей, рязанской группы «Зга». К тому времени «Отделение ВЫХОД» (т.е. Олег Коврига) издал «Ночной образ жизни», куда вошли ранние песни Лилии Борисовой. Мне настолько было досадно, что эта кассета не раскрывает потенциала группы и, можно сказать, вводит слушателя в заблуждение, что я поспешил выпустить запись свежего концерта, где игрались хотя бы некоторые из созвучных мне и, по моему разумению, гораздо более мощных и зрелых песен. С этой кассеты началась нескончаемая обложечная эпопея Выргорода, которая тянется до сих пор: почему-то создание и изготовление оформления зачастую занимает чудовищно много времени и сил — тянется месяцами (и даже годами!) и немало крови выпивает. Или вдруг на печати оказываются какие-то внеземные чудеса, совершенно «не замысленные изначально». Интересный, в общем, процесс. Обложку кассеты «Зги» «Антициклон» (wmc-002) — высокое давление, ясное высокое небо — делали друзья группы. Тогда впервые мы столкнулись с «коварством» цветовой палитры CMYK, в которой должна быть выполнена вёрстка, предназначенная для печати в типографиях. Отчего-то ясно-голубой норовил превратиться в мутно-фиолетовый. Тогда я впервые заказал цветопробу (это такая глянцевая бумажонка ценой в треть тиража, которая показывает, какими непредусмотренными цветами засияет твоя обложка при выходе из типографии). Лицевую половину обложки мы сделали как полагается, а на внутренней я — зажмурился и рискнул — оставил негожую для типографии палитру (а это лотерея: может напечататься как нужно, а может — вообще как угодно). В итоге внешняя часть обложки отражает «адаптацию к внешней среде» и «игру по правилам», а внутренняя, замечательно напечатавшаяся, — «как оно есть на самом деле». Символично получилось.
В апреле 2001 года вышла кассета группы «Пузырики» (wmc-003). Я впервые заплатил гонорар не «авторскими экземплярами», а деньгами — наскрёб традиционно полагавшиеся автору за тысячный тираж 60 долларов, а позже — ещё 100 долларов за предполагавшееся, но так и не состоявшееся издание этого же альбома-сборника Игоря Бычкова на компакт-диске. На этом деньги кончились — надо было зарабатывать на следующие издания.
Интересно вот что: я полагал, что творчество Ермена может быть воспринято аудиторией, уже привыкшей к звуку «сибирского панка» и ориентирующейся на него и в меньшей степени на Башлачёва. А вот умная музыка Игоря Бычкова, соратника и любимого музыканта Вени Д'ркина, рассчитана на гораздо более широкий круг слушателей. Всё оказалось с точностью до наоборот.
Летом 2001 года я съездил в «столицу» казахстанского панк-рока на фестиваль «Суховей» и привёз оттуда два мастера и разрозненные материалы для оформления. Макеты обложек изготовил Женя Колесов, попутно обучив меня азам вёрстки в программе QuarkXPress. Следующие пару лет обложки я верстал самостоятельно, пока типографии не перестали принимать макеты, сделанные в этой программе.
Замечательной получилась обложка для четвёртой выргородской кассеты — «Белканов-Бэнд» «Нейтралитет» (wmc-004). Если когда-нибудь удастся переиздать эту работу на диске [1], то, несомненно, на ней будет всё тот же полосатый человечек с двумя тросточками — рисунок алма-атинского художника, другие работы которого не сохранились.
Одновременно с записанным в январе 2000 года «Нейтралитетом» в октябре 2001 года вышла и пятая кассета: впервые Выргород издавал совсем свежий альбом. Весной закончилось сведение альбома «Адаптации», получившего в окончательной редакции имя «Джут», а летом Сергей Летов сделал три варианта его мастеринга, из которых и была собрана финальная версия. Альбом создавался на протяжении двух лет. Первая, более мягкая по звучанию версия альбома, записанная Алексеем «АВМ» Марковым, едва не разошлась по рукам под тогдашним названием «Тысячи долгих дней пустоты», позднее работа была доведена до конца совместными усилиями Ермена, Алексея Вертоградова и Алексея Маркова. Фотографию со вмёрзшими в лёд качелями, ставшую «лицом» издания, нашёл в своём архиве Женя Колесов. «Джут» означает «падёж скота от бескормицы». Когда весной ударяет внезапный заморозок, степь покрывается коркой льда, скотоводы-кочевники терпят бедствие: животные не могут добраться до уже зазеленевшей травы и гибнут, а следом начинается массовый голод у людей. Название вовсю проявило своё коварство. При печати оно бесследно исчезало с обложки издания дважды: пропало оно на первом тираже кассетных обложек с УФ-лаком (пришлось этот тираж забраковать и порезать на закладки, остатки которых я до сих пор ещё раздаю); испарилось и с лицевой стороны буклета вышедшего через год компакт-диска. Но на торцах диска название уцелело, мы посмотрели и решили: «пусть так и будет».
На альбоме «Джут» есть песня «Встретимся», она из тех, что, по моему ощущению, «пробивают шпилем небо». Вот такого свойства песни-вселенные (таковых больше всего у Юрия Наумова, есть они у Александра Башлачёва, у Егора Летова…) и являются одной из причин, отчего я здесь: они меня уловили и удерживают в этом нашем «песенном пространстве».
К концу года я, собравшись с силами, выпустил аж четыре кассеты: «Крышкин дом» Вени Д'ркина (wmc-007), «ЗвенигородкрыМ» Ромы ВПРа и «Фестиваля ВсегоНаСвеtе» (wmc-009) (за «Фестиваль» отдувался тогда автор записи Лёша Вертоградов на своей домашней MW-Records), концертный «Небесный город» «Рады & Терновника» (wmc-010) и «Осеннее молоко» тогда ещё ростовчанина Анатолия Багрицкого (wmc-014), позднее перебравшегося в Питер и примкнувшего к «Могучей кучке» Арбенина-Комарова-Башакова.
С тех пор алгоритм «собраться с силами — выдать на гора — зализывать раны — накопить ресурсы для следующего броска» стал выргородской константой, неизбежным образом действия.
Каждая из этих четырёх кассет заслуживает отдельного слова. В ноябре появился «ЗвенигородкрыМ», шаманская, тревожная, быть может, самая необычная работа никогда не повторяющегося художника и кудесника Ромы ВПРа, работавшего в разнообразной стилистике, в последнее десятилетие тяготеющего к реггей.
Издание Выргородом Вени Д'ркина подразумевалось само собой. Летом 1999 года, когда Веня был в больнице, мы с друзьями делали благотворительные тиражи кассет и готовили какие-то издания (в частности, карманную книжку текстов и концертный видеосборник). После смерти автора всё это как-то обессмыслело и осталось брошенным. А тиражированием записей Д’ркина на компакт-дисках и CD-R’ах занялся «ДрДом» во главе с Петром «Питером» Глуховым. Но в то время CD-проигрыватели были ещё почти роскошью, да и компакт-диски стоили недёшево (тогдашние 250-300 рублей – это как теперешние 1000-1500 рублей). А с доступностью кассетных магнитофонов никаких проблем ещё не возникало, и кассета была самым удобным «разносчиком звука». Всего я выпустил четыре вениных аудиокассеты, и каждая звучанием, списком песен и (или) обложкой отличалась от «ДрДомовского» CD-аналога.
В 1997-1999 гг. «Крышкин дом» тиражировала студия Театра песни «Перекрёсток», этот альбом и записавшая. Когда-то у них был рисунок Вени для обложки кассеты. Рисунок отыскать не удалось, но сохранились распечатанные на ксероксе обложки с нечётким изображением. Я собирался использовать в издании рисунок Вени. Его отреставрировали, и свёрстали обложку — белую, с золотыми полупрозрачными «воздушными замками». Однако вёрстка не пошла в печать. По просьбе Пети Глухова на лицевую сторону выргородской кассеты был помещён другой рисунок Д’ркина, и моя «реставрация авторского видения» не пригодилась.
С обложкой «Небесного города» Рады случился казус: выбранная автором для лицевой стороны фотография по техническим параметрам не годилась, но всё же ушла в печать. Кроме того, практически не читалось название альбома на торце кассеты. Я предложил немедленно всё это переделать и перепечатать, но Раде удалось убедить меня в том, что «не так уж всё и плохо» и «давай оставим как есть». Много позже я догадался, что Рада щадила меня, чтобы не вводить в «непосильные траты». Потом мне ещё приходилось пару раз спрашивать авторов: «перепечатаем или оставим», но столь немыслимых дизайнерских просчётов на Выргороде больше не было.
Кассета Анатолия Багрицкого «Осеннее молоко» была одним из немногих изданий, свершённых быстро и безболезненно. Позже она поставила абсолютный рекорд по востребованности со знаком «минус», обогнав на этом пути даже «Алоэ». Классические «подпольщики», начавшие интересоваться кассетами Выргорода, искали что-то более мощное и зримое, суровое или яркое по форме. А здесь — тонкая работа, острым пером по зеркалу воды. Одним из немногих оценивших альбом по заслугам был известный своей отчаянной бескомпромиссностью петербуржец Алексей ФоМин. А обложку для кассеты Багрицкого создал Саша Репьёв — позднее он сделает мастеринг альбома «За измену Родине» и целый ряд CD-обложек. А я не теряю надежды издать песни самого Александра [2].
В общем, первый год существования Выргород закончил аж с девятью изданными аудиокассетами.
Из Актюбинска привёз я альбом «Тёплой Трассы» и координаты барнаульцев. Вообще, Ермен ставил нам с Клещом много музыки. Например, «Оптимальный вариант» и «Хроноп», — раньше я только названия такие знал. У Ермена я впервые толком Умку расслышал. И «Оптимальный Вариант». И даже к «Аквариуму», понимание которого у меня никак «не складывалось», после посещений Актюбинска стал внимательнее прислушиваться.
В феврале 2002 года выходит альбом «Тёплой Трассы» «Всё впереди» (wmc-012). Издание едва не оправдало своё название: познакомившись с Лёней «Шао» Веремьяниным, вокалистом и одним из лидеров «Трассы», подписался я выпустить все семь архивных альбомов группы. Проверив мастера, сверстали и напечатали одну обложку («Вниз и налево»). Шао придумал выразительную обложку для «Весёлой педократии», стали завёрствывать и её. Тем временем группа, окончательно перебравшись в Москву, приросла администрацией. Новый директор коллектива Маша Перенесей была бескорыстна и, несомненно, хотела ребятам только блага. Но, исходя из своего жизненного опыта, она заподозрила в готовящихся изданиях неладное. И остановила их. С тех пор прошло почти восемь лет, а из семи альбомов стараниями Михаила Вербицкого и Дмитрия Каледина (издательство «Ур-Реалист», самое независимое в тутошнем мире) издано на одном диске почти два («Вниз и налево» + «Этот мир» без одной песни, 2004).
В апреле выходят три кассеты, в каталоге издательства появляются два новых имени. Снова дуплетом презентуются издания актюбинцев: «Колесо истории» и «Над пропастью во ржи». Архивный альбом «Адаптации» «Колесо истории» (wmc-006) был дополнен бонусом из записей 1993-1995 годов. Когда-то они были собраны в сборник «Запахи детства». В числе бонусов — одна из вершин раннего Ермена, песня «Сушняки». Это и по сей день лучшая её версия с крышесносящей атональной игрушечной флейтой. Одновременно с «Колесом» выходит запись акустики Ника Вдовиченко, бас-гитариста «Адаптации» и лидера своего «Западного Фронта». Это выступление, озаглавленное для издания «Над пропастью во ржи» (wmc-011), я выпустил вместо предлагавшегося к изданию электричества «Западного Фронта» с концерта в «Факеле» 08.05.1999 г., откуда родом «Безвременье» «Адаптации», вышедшее на аудиокассете в «Отделении ВЫХОД» в 2000 году. Третьей апрельской кассетой стал альбом «Ненавсегда» (wmc-015) тюменского «Чернозёма». «Ненавсегда» по сей день остаётся последней завершённой студийной работой коллектива. С этим изданием мы «страху натерпелись» — даже при задействованных в этом проекте помощниках (Боря Рудкин, Аня «Реакция» Салтыкова, Маша «Волчок») подготовка кассеты «Ненавсегда» выпила, наверное, рекордное количество крови. Зато раскадровка сгорания неваляшки только что на кассетной обложке и осталась.
К апрелю 2002 года мне стало казаться, что всё ценное для «ХОРа» я уже сделал, а дальше будет повтор и пробуксовка. Но уходить из «ХОРа» и не хотелось, да и было некуда. Единственным человеком кроме Жени Колесова, к кому бы я с удовольствием пошёл работать, был Олег Коврига. Но Олегу помогал Коля Никитин — лучшего помощника вообразить невозможно.
Опять же — Выргороду пришлось бы несладко, если бы я ушёл из этой сферы совсем. Можно зарабатывать на стороне и тратить заработанное на издательскую деятельность. Но если издатель не занимается сам распространением («дистрибьюцией») своих изданий, это не лучшим образом сказывается на этой самой «дистрибьюции». И если некое издание лежит где-то мёртвым грузом, ставится под сомнение его ценность, польза и осмысленность. Вот воздушные шарики когда хороши? Когда они радуют. [3] И здесь бы так же: книги, диски, кассеты не мышей в чулане радовать должны.
Понятно, что изделия, подобные нашим, не интересны дистрибьютору, озабоченному «бизнесом» или выживанием. Поэтому, если сам не обойдёшь магазинчики и оптовые склады, не произойдёт ничего: сами кассеты распространять себя не умеют. А происходит это распространение примерно так: просишь знакомого «завскладом»: «Возьмите по 5 кассет, пусть у вас полежат, а вдруг кому надо?.. Этих 5, этих 10, а этого наименования хоть три штуки возьмите, пожалуйста!» Заходишь через месяц-два: «Этих приносил три, осталась одна. Можно ещё две принесу?»
Работая в «ХОРе», я регулярно посещал эти склады, да и со специализированными магазинчиками попытался связи наладить. С этими магазинами в Москве в 2000-2002 годах было так: рядом с метро «Арбатская» располагалась «Рок-галерея ЗИГ-ЗАГ», в городе было ещё несколько известных мне специализированных «рок»-точек. «ЗИГ-ЗАГ» продавал кассет больше, чем все остальные магазинчики вместе взятые.
Ясно, что удобнее всего заниматься издательством и «дистрибьюцией», совмещая эти занятия с работой в более «крепких», «серьёзных» структурах подобного рода. В «ХОРе» Женя предоставлял мне полную автономию и оказывал помощь выргородским изданиям.
В общем, весной 2002 года Женя Колесов почувствовал мои настроения и убедил меня остаться. И ещё год я работал в издательстве «ХОР».
В июле 2002 г. выходит кассета Д’ркина «Запись для дяди Коли» с моими любимыми вениными песнями в бонусе, с другим звучанием, чем на ДрДомовском CD-R’е (реставрация, мастеринг — Алексей Марков, 2001-2002). В 2003 был напечатан второй тираж кассеты с улучшенным дизайном (спасибо Анастасии Гусевой).
Издательством «Ур-Реалист» были выпущены две работы Чёрного Лукича, от которых отказался «ХОР»: «Ледяные каблуки» (на CD) и «Жаворонок» (на CD-R’ах, числом 99 шт.). В ноябре 2002 года Выргород выпускает эти альбомы на аудиокассетах. Обложки сверкают УФ-лаком, «Ледяные каблуки» украшает ковёр из фантастических зверюшек, сотканный Михаилом Вербицким, — на кассете эти зверюшки особенно хороши.
К годовщине выхода альбома на кассете выходит первый компакт-диск Выргорода — «Джут» «Адаптации».
А в декабре выходит сразу пять аудиокассет. Это концертники Вени Д’ркина «О’Кей клуб (Обнинск)» и «АПЕКС». Последний был издан в двух версиях, с двумя разными обложками: жёлтой, с афишей «Юности» внутри, и «оранжевой», где внутри размещены фотографии и черновой трек-лист, состоящий из тринадцати блоков по три песни), альбом «Лайды» «Весна в Париже», наиболее заинтересовавший меня альбом электрического проекта Александра Подорожного «Особый От...Дел» «По+Ра», и «Картинник», самый известный альбом «Дяди Го», барнаульских шаманов-волшебников.
Таким образом, 2002 год с двенадцатью изданными кассетами и первым компакт-диском стал рекордным по числу выргородских изданий.
А в 2003 году выходят четыре аудиокассеты и два компакт-диска.
Осенью 2002 года я решил сделать книжки-вкладки к некоторым кассетам: в издании мне не хватало текстов. Я уже видел две кассеты с вкладышами: сложенный гармошкой листок с текстами вкладывался в «Ночной образ жизни» «Зги», аналогичная книжка-гармошка вкладывалась в подкассетник «Флирта». Но хотелось сделать именно маленькую книжку: с обложкой, нумерацией страниц, содержанием… Сверстал четыре таких книжки, отдал в типографию. Обложки, цветные с внешней стороны, печатались отдельно на более толстой бумаге. На менее плотной бумаге печаталось «содержимое». Оказалось, что типография не в состоянии сброшюровать и сшить такое миниатюрное изделие, поэтому пришлось забирать книжки в разобранном состоянии — каждый листок был сам по себе. Теперь требовалось сложить каждый листок пополам — получалось четыре страницы, потом правильно собрать книжку (три, считая обложку, двадцатистраничные книжки, одна 28-страничная), сшить её степлером, потом набрать сшитых книжек побольше и снова привезти их в типографию — на обрез. Собирал я эти книжки дома, а гнул пополам листы в основном в метро — где, как ни в метро, найти в Москве столько свободного времени? Симпатичные книжки получились. Книжка прилагалась к трём кассетам Рады и к изданному ранее «Нейтралитету» Белканова. Летом-осенью 2002 года всем миром активно вызволяли парня из тюрьмы, и книжка в старую кассету как дополнительная ему поддержка мыслилась. Лицевая сторона обложки каждой книжки дословно или примерно повторяла «лицо» кассеты. На задней стороне разместилось по девять кассетных обложек Выргорода. В книжке к «Нейтралитету» ещё не было нумерации страниц, на месте титульного листа расположилось «Содержание», на форзацах — рецензии и отзывы, на последних страницах книжки, после текстов — «История группы Белканов-Бэнд».
Пострадавшему в декабре 2001 года «Небесному городу» теперь досталась новая обложка и 28-страничная книжка: содержание на месте титульного листа, внутри — «Рада о Небесном городе» и тщательно выверенные тексты, на форзацах разместилась полная альбомография Рады, завершавшаяся тогда «Саламандрой». Книжки для «Графики» и «Саламандры» были напечатаны «вывороткой» — белым текстом на чёрном фоне. В отличие от многих CD-буклетов с вывороткой шрифта, здесь всё замечательно читается.
Книжка для 92-минутной кассеты «Графика + Демо» содержала, кроме текстов, психоделическую рецензию на «Графику». В книжке для «Саламандры» страничка «Содержание», как и в «Графике», переместилась на форзац, а после текстов нового альбома Рады следовали две рецензии на «Саламандру».
Часть этих книжек до сих пор лежит у меня в несшитом и необрезанном виде.
Зимой 2003 года удалось собрать, сшить и обрезать достаточное количество этих книжек, и в феврале вышли кассеты Рады: новая «Саламандра» и усиленная безымянной («Демо») студийной записью 1993 года «Графика» — вот бы в таком виде переиздать её на CD! Да ведь не получится, не умещается 92 минуты на компакт-диск. Одновременно появляется переиздание «Небесного города». Удались и обложки к этим кассетам. В пику пренебрежительному отношению к кассетам [4] — несерьёзный, мол, носитель звука — эти обложки снова покрыты дорогущим ультрафиолетовым-лаком, который создаёт объём и увеличивает контрастность, при этом не сверкает бесстыдным глянцем, как пришедший ему на смену глянцевый ламинат. А вот печатать CD-буклеты со страницами, покрытыми чудо-лаком, я передумал: на «Джуте» и «ХОРовских» изданиях выяснилось, что через год-другой страницы начинают слипаться. И второй номерной выргородский компакт-диск я печатал без этих полиграфических изысков. Зато сам диск был, как яйцо из сказки — не простой, а золотой. Уж очень подходило это к названию альбома, к заглавной песне, и сам диск был сделан в виде медали «За измену Родине». Дизайн альбому придумал Я-Ха: Спасская башня, бежавшая кремлёвских стен, одна в чистом поле, накренилась покруче Пизанской. Символ Родины тонет в болоте, на заснеженном заросшем пустыре — картина отлично передаёт настроение альбома. Беспощадный по меткости замысел, потрясающая его визуализация.
К выходу альбома «Адаптации» «За измену Родине» мы сделали большой тур (11 городов), я напечатал афиши тура на плотной бумаге (до недавнего времени остатки этих афиш я клал «бонусом» людям из неближних городов, заказывающих пластинки группы). Кассеты, диски и обложки я сдал в производство загодя. Тут-то и начались традиционные чудеса. Самое сложное и по идее долгое — диск «на золоте» — было отправлено на завод заблаговременно, и, казалось, волноваться не о чем. Но я ещё перезванивал и слышал в ответ «нормально, успеем». Потом стало тревожно. В итоге оказалось, что на производстве потеряли мастер-диск и какое-то время скрывали это от начальства: «Подождём, авось найдётся». В результате диск появился к последней трети тура, в аккурат к московскому концерту. Типография же своевременно напечатала оформление диска, а про кассетные обложки умудрилась забыть. В результате чего кассеты появились немногим раньше диска, к Могилёву, а вот презентации в Рязани, Донецке, Воронеже и даже Санкт-Петербурге проходили без альбома. Потом я узнал, что на Руси это древний обычай — проводить презентацию без тиража. Оно, конечно, весело. Но иногда можно бы даже и традицию нарушить.
В конце августа или начале сентября 2003 года я покидаю «ХОР». Проработал я там, пожалуй, дольше всех, к тому ж непрерывно: четыре с заячьим хвостиком года. Даже приведший меня Клещъ уходил на полтора года: «Не могу, мол, видеть больше эти коробки!» (к концу 2001 года Паша вернулся и оставался верен «ХОРу» до осени 2004-го). С переездом офиса в Варсонофьевский переулок в подвал дома Эллочки-людоедки атмосфера стала меняться. Женя Колесов пытался организовать нормальную работу взамен клуба единомышленников. Нормальная офисная работа оказалась куда более затратной и неэффективной, а аренда подвала на Кузнецком мосту медленно, но верно добивала предприятие экономически. Фактическое отчуждение создателя и руководителя «ХОРа» от коллектива — Женя Колесов оставался жить в квартире близ к/т «Улан-Батор», где раньше обитал и «ХОР», — вот это отпадение головы от туловища на корню обрубало любые попытки что-либо реформировать или отладить. К лету 2003 года я отчаялся: ясная и полезная работа превратилась в игру «кто во сколько пришёл и какой ему за это будет назначен штраф». В августе, вернувшись с третьего актюбинского «Суховея», я настолько обнаглел, что решился «объявить условия». Мол, слагаю полномочия [5] и оставляю за собой только одну сферу деятельности, к тому же прошу предоставить мне свободный график. Конечно же, эти условия не вписывались в сложившийся стиль работы. Женя же решил, что Выргород во мне вытесняет «ХОР», затмевает работу. На самом деле Выргороду было бы удобнее существовать в рамках «ХОРа» как его саблейбл. Да и головному издательству от такого «младшего брата» могла бы быть польза. И не уходить я собирался, а найти другую форму взаимодействия с «работодателем». Но не сложилось. Поэтому «ХОР» я покинул, и вскоре обнаружил себя складским помощником у Олега Ковриги: прежний и лучший его помощник Коля Никитин, лидер группы «Оркестровая яма», незадолго до моего прихода в «Отделение ВЫХОД» уехал на родину в Хабаровск.
В октябре вышел хронологически второй, но неномерной диск — сборник «Выргород-2003», приложение к журналу FUZZ #10/2003. Было напечатано 2000 компактов, почти весь тираж передавался журналу. Диск был изготовлен с применением «инновационной технологии», благодаря чему звучит 86 с лишним минут [6] — но далеко не на всех проигрывателях. Поэтому теперь к уверениям АнТропа о совершенной надёжности какой-нибудь следующей экспериментальной технологии мы относимся более осторожно. Подробно об этом диске я писал сразу после его выхода, статья-аннотация висит на сайте Выргорода: http://wyrgorod.ru/stat/stat_4.html. Как ни странно, от подписчиков FUZZ’а не поступило ни одной жалобы на этот компакт, зато впечатляло обилие и разнообразие жалоб от друзей и знакомых. Чащё всего не воспроизводился какой-нибудь один трек, причём у каждого — свой.
Мастеринг данного диска делал Аркадий «Аккордий» Голубков, самый кропотливый из известных мне звукорежиссёров. Часть денег для осуществления издания дал Борис «Рудкин» Гришин — это, должно быть, единственная в истории издательства целевая субсидия инициированного Выргородом издания [7]. Со сборником и со всеми изданиями следующего года много помогала Аня «Реакция» Салтыкова. Позже Аня предоставляла Выргороду бессрочные кредиты, которые дважды позволили осуществить высокобюджетные издания. А макет для конверта диска «Выргород-2003» в условиях страшного цейтнота сделал мой старинный друг, поэт и художник Антон Очиров. Это была его первая помощь Выргороду, позднее он не раз выручал меня: едва ли не треть дисков Выргорода подготовлена при его участии.
В ноябре 2003 года выходит кассета Дениса Третьякова «Концерт в питерском Zoo-парке». Обложка лежала больше года, но автор затягивал с окончательной отмашкой на выпуск. При вёрстке лицевой половины кассетной обложки я изрядно похулиганил, зато внутренняя сторона — сделанная Валентином «Джеком» Сохоревым фотография Дениса посреди южноуральских степей — величественна и прекрасна. Кассета представляет собой концертный сборник, расширенный вариант которого был отмастерен для выпуска на CD. Но издание компакт-диска так и не состоялось. Кстати, сейчас я с удовольствием читаю сборник интервью Умки, и там она неоднократно поминает Дениса Третьякова в числе немногих значимых авторов.
Помимо всего прочего, немало средств и сил в 2003 году уходило на поддержание в наличии всего кассетного каталога: я старался по возможности не допускать перерывов в наличии уже выпущенных кассет[8].
[1] Этот диск выходит сейчас (прим. янв. 2013 г.).
[2] Диск Александра Репьёва «Чёрные полосы» был издан в декабре 2010 года (прим. янв. 2013 г.)
[3] В кругу моих друзей был популярен анекдот:
— Вы продали мне бракованные воздушные шарики!
— А в чём дело? Они рвутся? Не взлетают?
— Де нет... Крепкие... Летают хорошо... Но что-то не радуют".
[4] В отличие от моих старших друзей и коллег, я не был «винильщиком», все важные для меня записи приходили ко мне на кассетах, я всегда любил этот «носитель звука» и, уже занимаясь изданием, старался этот формат улучшить, облагородить, на худой конец — украсить. К сожалению, качество плёнки для тиражирования кассет к 2000-м годам стало совсем неважным, поэтому мои старания были обречены.
[5] С весны 2000 года я назывался «коммерческим директором», в реальности, в переводе на строительный, это означало «прораб» и по совместительству «бугор».
Алес