книги: Сборник воспоминаний "Димкина книга" (кн.)
Цена: 1000 р. Издательство: Умка-пресс при уч. Выргорода, 2024 Вес: 500 г.
Вадим Петрович Кузьмин, он же Дима Черный Лукич (1964–2012) — один из самых недооцененных наших авторов и исполнителей, но любили его так, как, наверное, никого не любили. По традиции, награды и звания не всегда сыплются на тех, кто их действительно заслужил, ничего тут не исправишь и не изменишь, да и незачем. Он и до пятидесяти не дожил, а эта книжка составлена из воспоминаний близких и далеких друзей к его 60-летнему юбилею. Пусть она останется коллективным подарком на день рождения, народным памятником народному артисту.
Диме было важно петь в окружении толпы, видеть глаза слушателей, ощущать контакт с ними на минимальном расстоянии. И не важно, сколько человек — десять, сто или тысяча, это наивысший кайф, когда все вместе плечом к плечу.
(Наталья Долматова)Этот вечер, конечно, перевернул мне мозг, в голове не укладывалось, как такое может быть: легенда сибирского рока вот так просто подходит и приглашает двух совершенно незнакомых ему парней посидеть с ним и его друзьями и отметить его день рождения, требует называть его по имени, поет песни какие попросишь, а потом еще и настойчиво дает деньги на такси?! (Алексей Быков) Раньше он думал, что умирать не страшно: засыпаешь, и снятся сны про то, как ты живешь и ходишь везде. Но на всякий случай решил спросить у мамы — так ли? А она говорит: «Нет, сынок, не так. Сны не снятся». Тут-то он и призадумался: получается тогда — дрянь порядочная эта смерть, просто последняя дрянь. (Наталья Мандриченко) Он говорит: «Вот знаешь, когда мы писали альбом “Девочка и рысь”, я думал, что концентрация добра в этом альбоме такая, что сейчас все в этом мире изменится. А оно не изменилось». (Рома ВПР) Освободиться от чего-то: я же вот он, я же личность, я личность! Он это и делал всегда, иногда освобождался от друзей, потом понимал, что без них никуда, и опять… С близкими людьми мог испортить отношения на раз, потом мириться, натура порывистая была — не от природы, что он такой дерзкий, а эти внутренние оковы его держали, мамины, еще чьи-то. Если человек ему нравился — начинал дарить косухи, гитары, заваливать комплиментами… Так же с женщинами. А в итоге — раз потом, и куда-то рвется, потому что надо было опять освобождаться, потому что песни ждут, вот такая вот история. (Евгений Каргаполов) Мы все тогда ощущали себя саблезубыми тиграми панического рока, ниспровергателями царства тьмы и свирепыми буревестниками дивного нового мира, ну и песни были соответственно про КГБ, отсутствие свободы и колбасы и прочее несовершенство мироздания. Димкины же песенки отличались какой-то мягкой ироничной душевностью, журчали теплым ручейком из слов и простеньких запоминающихся мелодий. (Джексон) По большому счету, он меня вернул, он мне вернул музыку, он обратно ее в меня поселил. Он заставлял меня играть без репетиций, я умолял его: ну хоть одну репетицию! Он: «нет, я хочу, чтоб ты играл так, как ты чувствуешь». Он вернул меня в музыку. (Игорь Владимиров) У него имелось какое-то свое представление о мировой справедливости, что ли, он называл это быть «настоящим коммунистом», «настоящим рок-н-ролльщиком». Еще, помню, он говорил что-то в духе: «Я готов у своих детей забрать и дать тем, кто нуждается сильнее». Он был очень непростым человеком при всей своей кажущейся простоте и добродушии, но он был очень настоящим. Настоящий — вот, пожалуй, самое точное определение для него, которое я бы дал. Лицемерие он презирал больше всего. Еще он мне как-то сказал, что когда играет, то чувствует себя абсолютно беззащитным: «ткни пальцем — и убьешь». Смешное сердце — это, безусловно, он сам. (Александр Микитенко) Как говорят у нас в русской классике — идиот, все раздаст и счастлив будет. Он испытывал офигенный восторг от того, что, чем больше он себя раздает, тем больше он получает. (Вадим Неклюдов) Любовь у него перехлестывала все возможные пороговые значения. Как земля родит таких людей — с таким количеством любви. (Алексей Раждаев) Диме, конечно, хотелось признания, как любому человеку, но пафоса он терпеть не мог. Он считал, что его песни достойны, чтобы звучать на радио, но, к сожалению, это случилось только после его ухода. Наш общий друг Влад Макаренко после смерти Лукича написал мне: «Что ж ты при его жизни так мало записал и сохранил?» Не принято было, и стебали мы друг друга за это по-черному. Не это было главное. (Сергей Пшизов) От составителя Перед вами книжка про Диму Кузьмина — «Черного Лукича». Автора у нее нет, точнее, их очень много. Мне уже приходилось составлять подобные сборники, поэтому издательство «Выргород», в лице Алеса Валединского и Андрея Романова, предложило это дело мне, а я с радостью согласилась и ни секунды не жалею, хотя ради этого пришлось отложить все другие дела. Поначалу я несколько сомневалась в успехе предприятия. То, что я делала раньше, было сделано по горячим следам — в буквальном смысле: человек ушел, и следы его на земле еще не остыли. В эти несколько недель каждый оставшийся вспоминает что может, и получается живой портрет только что ушедшего человека. Но Димы уже 12 лет как нет, а память о нем живехонька. Хоть шути, что оказался он, как давший ему неудачное, но намертво приклеившееся прозвище зловещий деятель, «живее всех живых». Динамика у всех таких книжек одинаковая, как впрочем и у всех природных явлений: сначала кажется, что ничего не будет, постепенно начинается обвал, и тут знай успевай ловить, потом поток иссякает, и остаются отдельные редеющие капли. Важно вовремя закончить и не копать слишком глубоко, не то в аккуратную ямку прорвутся и хлынут подземные воды, все смешается, и ты как составитель перестанешь контролировать процесс. Но это же всего-навсего книжка, а не катаклизм какой-нибудь. В случае с Лукичом дело особое. Его знали и любили, что называется, «все» — хотя процент этих «всех» по отношению к общему количеству населения страны ничтожно мал. Парадоксальным образом этот большой, добрый, красивый, сказочно талантливый человек, автор простых и светлых, мелодичных, запоминающихся, ребенку понятных песен, — не стал народным героем, а остался любимцем аутсайдеров, «сумасшедших и смешных». Не будем рассуждать о том, почему так произошло. Возможно, прав один мой друг: популярным и доходным здесь может стать только то, в чем есть необходимый процент пошлятины, а у Димы этого не было. (На это есть возражения: а Летов? а Высоцкий? — и начинается никуда не ведущий спор, который можно только прекратить.) Среди авторов этой книги — старые и новые друзья и подруги, организаторы концертов со всех концов страны, музыканты, игравшие непосредственно с ним и просто рядом, близкие и посторонние, благодарные собутыльники и восхищенные зрители. Не хватает разве что случайных попутчиков в бесконечных разъездах по стране, но я уверена, нашлись бы и такие, и им было бы что рассказать. В результате получилось что-то вроде лоскутного одеяла, разноцветного и очень теплого. Или как в той притче про слепцов, которые наощупь изучали слона: один подергал за хвост, другой за хобот, третий еще за что-то, и в результате получился убедительный коллективный портрет гордого животного. Мне кажется, все, кто хотел, высказались. Ну или почти все. В эту книгу не вписались разве что сны, мнения, восторги, теоретические выкладки и пафосные декларации, не подкрепленные памятью о реальном человеке и связанных с ним событиях. Также не вошли в нее свидетельства тех, кого я по каким-либо причинам не считаю порядочными людьми, но таких исчезающее меньшинство, и не будем о них. Как всегда, все расположились по алфавиту. Рядом с умными, глубокими высказываниями вы найдете поверхностные, с литературными — косноязычные, с пространными — лаконичные. До последнего не знала, включать ли совсем коротенькие, в пару строчек, но такие выразительные комментарии из интернета. Скажем, девушка не может забыть, как Лукич по ее просьбе спел на концерте ее любимую, редко исполняемую песню. Или чувак до сих пор под впечатлением от того, как Дима стрельнул у него перед концертом сигарету. А другой — как он у Димы сигарету стрельнул. Дима был человеком компанейским, общительным, думаю, его считали своим другом гораздо больше людей, чем мог бы назвать друзьями он. Полное имя свое не любил, обращения по имени-отчеству не терпел, представлялся просто Димкой. И если сборник воспоминаний о Мамонове был назван характерной репликой Петра Николаевича «Какой я тебе Петя», то этот можно было бы назвать наоборот, — дословно так Дима и сказал Лехе Быкову: «Какой я тебе Вадим Петрович!» Общая тональность, конечно, получилась скорее благостная, порой на грани карамелизации, что в принципе естественно, хотя Дима вовсе не был однозначно благостной фигурой, и записывать его в святые — это, на мой взгляд, слишком. Сам он был достаточно ироничен и вряд ли одобрил бы такое возведение в степень. Всякое бывало (а с кем не бывает?), в том числе (и в основном) на фоне употребления алкоголя. Кое-кто даже настаивал на включении в книгу конфликтных эпизодов, но это другая крайность, и не надо уличать составителя в лакировке действительности. Мало ли что мы знаем о юбиляре — это же не повод вываливать на праздничный стол грязное белье. «…Разве это Сокрытый двигатель его?», «Лицом к лицу лица не увидать», и прочие расхожие, но подходящие цитаты. Главное в нем — этот волшебный внутренний свет, главная задача и смысл — выпустить его наружу, передать другим. Когда удается — это счастье. Когда не удается — отчаяние и ярость. Вся жизнь — для этого момента передачи, для тех, кто принимает это за чистую монету, и суть в том, что это как раз самая что ни на есть, единственная чистая монета, и рядом с ее сиянием все остальное не имеет значения. Я совсем не журналист. Я никого не уговаривала, не «раскручивала», участие в сборнике — дело сугубо добровольное. Не использовала материалов без ведома авторов (или тех, кто эти материалы прислал). Письменные тексты (написанные ранее или сейчас, специально для проекта), за считанными исключениями, редактуре не подвергались, правка согласовывалась. Единственное, в чем хочу повиниться — нелюбовь к букве «ё» в печатном тексте (на письме я ее ставлю). Уступку пришлось сделать только Андрюшкину (дернул черт спросить — оказалось, он столь же горячий ее поборник, сколь я противник), и то в обмен на восклицательные знаки и многоточия, которые, впрочем, ему оказались не так дороги, как точки над «ё». Еще о точках: они, как правило, вставлены (по одной) в немногочисленные матерные слова, мало ли кому книжка в руки попадет. Теперь о звездочках. Одной звездочкой помечены устные рассказы, записанные мною, лично или по телефону, в режиме почти-стенографирования в компьютер. Двумя — расшифровки интервью для фильма «Тайна белого пятна», вошедшие в него далеко не полностью и приведенные мною в порядок (поделилась ими Ирина Калинина, спасибо ей большое). Они также согласовывались. Замечания, вопросы, уточнения от составителя или корреспондентов набраны курсивом в угловых скобках. Кое-где сохранились обращения лично ко мне из наших устных или письменных разговоров. Да, еще притяжательные прилагательные «Димин» и «Димкин», которые по правилам надо писать со строчной, я сначала у всех исправляла, а потом, вздохнув, переделала обратно на заглавные. В виде исключения. Несколько интервью успел взять Андрей Романов (одно вошло в этот сборник), потом я уже перехватила иницативу и стала шарашить по-своему, практически без предварительных списков. Отдельные благодарности Лене Кузьминой, Наталье Коржовой и Саше Оптимисту, — они, каждый по-своему, очень помогли в самом начале, когда еще не знаешь, с какой стороны браться. Спасибо всем, кто с готовностью и пониманием отнесся к предложению о сотрудничестве — у меня появилось много новых друзей, в том числе тех, с кем стоило познакомиться еще лет тридцать, а то и сорок назад. Люди звонили и писали друг другу, приглашали поучаствовать. Книжка расползалась, как фрактал, пока не стало ясно, что брожение надо гасить, как гасят каплей крепкого алкоголя бродящее домашнее плодово-ягодное вино. Это считается не очень спортивно, но иначе никак — надо поспеть к юбилею. Удалось договориться с «Выргородом», что готовую часть я печатаю как очередное издание «Умки-пресс», самодельным малым тиражом. Работа продолжается, впереди большая книга в твердом переплете, — там и тексты песен, и интервью разных лет самого Димы, и подробная хронология, и те воспоминания, которые не попали в это предварительное издание. Так что дерзайте, вы не опоздали. О картинках. Без них ведь никак. Их невероятно много (особенно с момента появления цифровых технологий, будь они неладны), но в основном, на мой взгляд, неудачные. Знаменитое Димкино обаяние оказалось не особо фотогеничным. Cложно было выбрать из огромной горы присланного и не присланного то, что хоть немного напоминало сияющий оригинал (спасибо всем, кто в этом помог). Поначалу была идея собрать отдельное приложение с фотографиями, но в конце концов я решила вмостить выбранное в фотовкладку, разместив снимки примерно в том же порядке, что и тексты (с некоторыми исключениями), поэтому они располагаются не по хронологии. Короче, разберетесь, не маленькие. В заключение позволю себе замечание, которое может показаться чересчур цветистым, обычно я от подобных воздерживаюсь. Но мне оно почти приснилось, собственно, я от него проснулась, так что, возможно, оно не совсем мое. Прошедшее время прошло, и его не вернешь. Но пока мы живы, это время — наше, и в наших силах каждый миг делать его настоящим. А. Г., февраль 2024 Алексей Абакумов Марья Адамова Лика Александриди Марина Александрова Виктор Андрианов (Гарри Ананасов) Александр Андрюшкин Анастасия Артемова (Бовина)* Владимир Афанасьев Владимир Белканов Александр Борисов (Боб) Елизавета Ботезат-Белая Алексей Быков Юрий Валиев Леонид Веремьянин (Шао) Игорь Владимиров* Анна Владыкина (Нюрыч)** Сергей Гапонов* Аня Герасимова (Умка) Алексей Гребенщиков Татьяна Гудимова Антоха Гумбин Антон Дерман Наталья Долматова Владимир Доронин (ВлаД) Татьяна Дубинина Дмитрий Дубров Ольга Ермакова Сергей Жулидов Константин Зайцев Кирилл Захаров Светлана Золочевская Евгений Ивкин Маргарита Ильина Олег Исаев Алена Кавкова Константин Караваев Евгений Каргаполов* Евгений Кокорин (Джексон) Евгений Колбашев* Юля Колеватова* Яна Колеватова* Станислав Колокольников Андрей Коротин Дмитрий Кошелев (Митяй Уранхай) Владимир Крюк Аркадий Кузнецов* Лена Кузьмина* Людмила Ивановна Кузьмина** Сергей Кутюхин Николай Ладошкин Андрон Латыпов* Полина Литвинова Наталья Мандриченко (Янга Акулова) Дмитрий Маркин Сергей Мартыненко Михаил Медведев (Щорс) Александр Микитенко Игорь Морозов Захар Мухин Вадим Неклюдов* Александра Оболонкова Юля Павловская (Мед)* Олег Панарьин (incl. Кирилл Музыченко (Друид)) Сергей Писаревский (Борода) Лена Поповская* Александр Прокин Сергей Пшизов Алексей Раждаев* Александр Редут (Оптимист) Юрий Рейзер (Гордон)* Оля Ремизова (Пестова) Валерий Рожков* Евгений Рудман** Кира Салимова Антон Свиркин Роман Семенов (ВПР)* Мария Сержантова Алексей Сиятелев* Дмитрий Скрябин Алексей Слёзов (Леха Экзич) Денис Стародубец Ольга Сторожева о. Димитрий Струев* Евгений Сугробов Олег Судаков (Манагер)* Олег Тарасов (Берт) Андрей Таюшев Юлия Тузова Аркадий Тюрин Глеб Успенский Юлия Фролова (Шерстобитова)* Дмитрий Хрусталев (Моррисон) Станислав Чабыкин Александр Чернецкий Наталья Чумакова* Дмитрий Шатохин* Лена Шелехова Антон Ширяев Александр Шопенский Александр Шубин Валерий Щенников Авторы: |  |
|
Оставьте отзыв об издании
|
Рекомендации:
| 
| ||||
| |||||
|
