CD: Ансамбль электромузыкальных инструментов под управлением Мещерина "easyUSSR"
Издательство: Лёгкие, 2001 Вес: 90 г.
1. По дороге в школу (К. Кромский) 2. Юмореска (Б.Тобис) 3. Танцуем шейк (Е. Макаров) 4. На даче (Р. Бойко) 5. Царевна-лягушка (из сюиты "Картинки из Русских сказок") (Б. Кравченко) 6. Как заяц лису перехитрил (из сюиты "Картинки из Русских сказок") (Б. Кравченко) 7. Куба, моя Куба (Р. Паулс) 8. Последний год в школе (по мотивам Японской народной песни) (В. Мещерин) 9. Эль Бимбо (К. Морган) 10. Танец эфиопского шута (из 1-го действия балета "Спартак") (А. Хачатурян) 11. Танец пингвинов (А. Холминов) 12. На колхозной птицеферме (музыкальная шутка на основе Эстонской народной музыки) 13. На пляже (М. Ванян) 14. Танцующие гномы (Н. Кузнецов) 15. На берегу лазурного залива (В. Гридин) 16. Когда на улице мороз (У. Лапсинь, В. Хвойницкий) 17. Лягушки (Л. Лядова) 18. Ночная мелодия (Э. Ингебарга) 19. Галоп №2 (Д. Кабалевский) 20. Фантазии на Перуанские темы (К. Кромский) 21. Музыкальный ящик (Г. Свиридов) 22. Воздушная кукуруза (Е. Герхан) Алексей Мунипов, Афиша волна: Фирма «Легкие» выпускает диск «Easy USSR» – переиздание архивных записей ансамбля электромузыкальных инструментов под управлением Вячеслава Мещерина. 22 композиции с названиями вроде «Как заяц лису перехитрил» и «По дороге в школу». Три абсолютных хита – «На колхозной птицеферме», «Эль Бимбо» и «Воздушная кукуруза». Музыка, сыгранная на самопальных советских синтезаторах, аналогов которым не было и нет. О первооткрывателях музыки easy listening – Алексей Мунипов. Ансамбль под управлением Вячеслава Мещерина – наше тайное и прочно забытое достояние. Кто-то, быть может, помнит странноватый коллектив, выступлениями которого заполнялись паузы в эфире. Серьезные мужчины во фраках и улыбчивые тетушки стоят в белоснежной студии, держат в руках зловещего вида инструменты, от которых за пределы экрана тянутся разноцветные провода. Ансамбль показывали обычно перед программой «Время» и после «Сельского часа». Коммунист Мещерин был бы, вероятно, немало шокирован, увидев на своем диске название «Easy USSR». Однако удачнее заголовка не найти: порою кажется, что СССР и вправду был страной самой легкой музыки. Сахарно-зефирные мелодии звучали по радио, на катках, в парках и скверах, буквально носились в воздухе. Все вокруг было совершеннейшим easy: песни утят и зверят, переводные вестники мод с выкройками и немыслимыми фасонами, Эдита Станиславовна Пьеха. Каждый может воскресить в памяти какого-нибудь резинового ежа. Где-то на антресолях валяется и мой фаворит – электроконструктор для начинающих, где из кубиков неестественного желтого цвета собирался двухголосный синтезатор, приемник, сирена и «электрическая нянька»: кладешь клеммы с проводками под пеленки, от мокрого замыкается цепь, и о неудаче малыша знают на два этажа вверх и на этаж вниз. Стран победившего лаунжа на самом деле было много. Просто из-за железного занавеса это не всегда замечалось, а ведь нечто подобное происходило и во Франции, и в Италии, не говоря уж о ГДР. Вячеслав Мещерин был, говоря по совести, ничуть не одинок: умельцев с паяльником, пропагандирующих преимущества электромузыки, хватало везде. В Мексике работал Хуан Гарсиа Эскивель, мрачноватый гений, слывший самым изобретательным композитором в неустоявшемся еще жанре easy listening: для его музыки критики даже придумали термин space age pop. Во Франции – Жан-Жак Перре, колдовавший над магнитными лентами и первыми моделями синтезаторов Moog. В Германии – Петер Томас, сочинитель тревожных саундтреков к научно-фантастическому барахлу. Только вот вряд ли их заставляли ездить с шефскими концертами по заводам и писать по заказу Хрущева фантазии на перуанские темы. И делать кавер-версию «Интернационала», которую наш первый спутник будет пиликать в космических просторах, им тоже не пришлось. По хронологии Мещерин был первым среди всех. Он организовал свой ансамбль еще в 1957 году, тогда же была сделана и первая запись. Певица Нина Дорда исполняла произведение Андрея Титова «Фестивальные огни», а Мещерин с соратниками аккомпанировал ей на раритетных инструментах отечественного производства. Некороткая история ансамбля началась с инструмента под названием «гармониум»: Мещерин наткнулся на некогда перспективную разработку в подсобках МХАТа, пришел в восторг и вскоре собрал команду единомышленников, которые репетировали по ночам и на рассвете (днем студии были необходимы для более важных музыкальных дел). Выглядел ансамбль устрашающе: угловатые агрегаты из пластмассы с ручками и кнопками, за которыми сидят тети, похожие на заслуженных швей-мотористок. «Инструментов оказалось не слишком много, – писал журналист Юрий Полев, допущенный на репетицию. – Меньше, чем в симфоническом оркестре обычного состава. Они стояли в зале вперемешку с пюпитрами и стульями, от них тянулись кабели к столам, на которых громоздились приборы в одинаковых серых кожухах. Мещерин щелкнул переключателем на одном из них, и в инструменте проснулись виолончели и альты, запела скрипка, нутряным вздохом намекнул о себе контрабас». Электроарфа, электроорган и электробанджо, клавиолина и экводин, еще десяток отечественных разработок, с названиями типа «Юность» и «B-7», и – «пульт-смеситель», замыкающий на себе ритмы и звуки. Терменвокс, конечно, имелся тоже. «Наплывают, словно волны, мягкие низкие звуки – это электроарфа. Электроскрипка звучит... как скрипка, но может заменить и целый ансамбль скрипок. Пальцы пианистки ложатся на клавиши, и... вы слышите? Звучит рожок! Владимирский рожок!» – восторженно писала газета «Муромский рабочий», поминая заодно космическое звучание и поступь прогресса. Фельетонисты упражнялись в остроумии («Дай Мещерину утюг – и из него зазвучит Первый концерт Чайковского»), читатели слали восторженные письма, а космонавт Леонов убеждал всех, что звучание электроинструментов как нельзя лучше передает то состояние, которое он испытал, выйдя в открытый космос. Сам же Мещерин называл свой ансамбль сложной электронной схемой, пророчил электромузыке самое светлое будущее и говорил, что орган «Хаммонд» нашей «Юности» в подметки не годится: «У них ведь вон какая махина, а нашу можно упаковать в чемодан, поставить в комнате. Включили в радиоприемник – и играйте!» «Конечно, эти инструменты пока уступают по красоте тембра, скажем, скрипке, – говорил Мещерин в газетном интервью. – Но ведь скрипка совершенствовалась сотни лет! Все еще впереди». Свет для мещеринской музыки и впрямь забрезжил, но куда позже, в середине девяностых. На волне лаунж-бума его коллеги переживают настоящее второе рождение. Эскивель консультирует молодых и принимает по пять интервьюеров в неделю, в одном только 1995-м вышло три переиздания его ранних работ. Жан-Жак Перре общается с модной группой Air и нацеливается на выпуск сольного альбома. Петера Томаса берет в оборот модный лейбл Bungalow и в 1996-м выпускает сборник «Raumpatrouille». Немногим раньше, 6 октября 1995 года, Вячеслав Мещерин умирает от сердечного приступа на железнодорожной платформе «Сергиев Посад», одинокий и всеми забытый. Нетрудно представить его состояние в последние годы. Мода на easy listening до России еще не добралась, на стадионах бухтит рок, перспективы советских электроинструментов умерли вместе с самими электроинструментами. Километры пленки с записями ансамбля п/у Мещерина, пылятся в архивах Дома радиовещания и звукозаписи. 75 часов никому не нужной музыки, 40 лет труда, жизнь, просочившаяся сквозь пальцы. Тлен, запустение и сергиев посад. До выхода пластинки «Easy USSR», до подлинного своего триумфа, который неизбежно последует, он не дожил совсем чуть-чуть. Но быть может, теперь, на невесомых его облаках, Вячеславу Мещерину тоже станет немножечко легче. Авторы:
|  | ||||||||
|
Оставьте отзыв об издании
|
Рекомендации:
| ||||
| ||||
