LP (винил): Анчаров Михаил "На краю городском… На холодном ветру" (LP)
Цена: 600 р. Издательство: Мелодия, 1990 Вес: 200 г. Описание: Сторона 1 1. Баллада о мечтах 2. Песня про психа из больницы имени Ганнушкина, который не отдавал санитарам свою пограничную фуражку 3. Весенняя ночка 4. Сорок первый 5. Песня про радость 6. Баллада о парашютах 7. Песня про низкорослого человека, который остановил ночью девушку возле метро "Электрозаводская" 8. Песня об истине Сторона 2 1. Песня про органиста, который в концерте Аллы Соленковой заполнял паузы, пока певица отдыхала 2. МАЗ 3. Песня про циркача, который едет по кругу на белой лошади, и вообще он недавно женился 4. Песня про танк Т34, который стоит в Чужом городе на высоком красивом постаменте 5. Большая апрельская баллада 6. Антимещанская песня В собственном сопровождении на гитаре Архивные записи 1967 г. Составитель М. Крыжановский Звукорежиссер М. Крыжановский Реставрация М. Любимова Редактор В. Заветный Художник А. Васильченко. Фото Л. Анчарова На лицевой стороне конверта: М. Анчаров. Летун Прежде чем избрать своим делом литературу, я перепробовал множество разных занятий. Я был. бардом, художником, сценаристом и даже писал либретто для опер... да, было и такое... Главной же моей привязанностью долгие годы была авторская песня. Я занялся ей еще до войны. Почему? Друзья, я родился и вырос на Благуше. Благуша была окраиной Москвы. Время было голодное и темное. А Благуша была — текстильная, воровская, пацанская. И пацан без гитары там был не пацан. Первая моя песня была, конечно, не авторская. Она была на слова Александра Грина: Не шуми, океан, не пугай. Нас земля испугала давно. В теплый край, в южный край Приплывем все равно. Южный Крест нам сияет вдали, С первым ветром проснется компас. Бог, храня корабли, Да помилует нас! Ну, вообразите, о каких океанах и южных краях я пел,— там, на Благуше, где выли по подворотням собаки и ветер нес охапки мусора по промозглым улицам. Но сколько мне было? Лет двенадцать, и я зачитывался Грином... Когда в Москву приехала его вдова, ей сказали, что где-то есть мальчик, который пишет песни на слова ее покойного мужа. Она захотела со мной познакомиться. Меня привели в какой-то одноэтажный дом на Таганке. Я ее ждал, представляя, что распахнется дверь и войдет изящная, загадочная незнакомка. Но увидел совершенно бытовую женщину, даже отдаленно не напоминавшую гриновскую героиню. Я был разочарован. Но когда я спел ей песню, она, никого не стесняясь, заплакала. И я понял, что она-то и есть настоящая героиня Грина, потому что была его родной душой. Потом, не знаю как и почему, мне пришло в голову самому сочинять стихи и петь их под гитару. Тогда, в конце 30-х годов, этого еще никто не делал, и никто даже не знал, что это называется авторской песней. Я пел о Благуше, о московских окраинах, о тех, кого знал и любил. Первую свою военную песню я сочинил и спел в июле 41 года. Она была посвящена моему другу, художнику, который уходил на фронт: Он был боксером и певцом,— Веселая гроза. Ему родней был Пикассо, Чайковский и Сезанн. Он шел с подругой на пари, Что через пару лет Достанет «литер» на Париж И в Лувр возьмет билет. Но рыцарь — пес, поднявши рог, Тревогу протрубил, Крестами черными тревог Глаза домов забил... Тот парень потом не вернулся домой — погиб на фронте в первые дни... Почти всю войну я не расставался с гитарой. Пел и сочинял песни, когда это было возможно. Все они были глубоко личными, и меня, признаться, очень удивило, когда я узнал, что эти песни поют солдаты на разных фронтах. Только потом я понял, что многим людям на войне хотелось именно этого личного, интимного, задушевного — того, что можно противопоставить повсеместно совершающемуся ужасу — смерти и разрушению. Позднее, после войны, когда появилась магнитофонная запись, многие мои песни записывали на пленку, и они, как это водится, моментально распространялись по всей стране. Некоторые мои песни пел Высоцкий,— мы с ним не раз встречались, когда он начинал... но это отдельный разговор. Специалисты называли мои песни 50 — 60-х годов по-разному: окраинные песни, московские, уличные, городские... Для меня они были переломными, ибо родились они на каком-то изломе эпохи, когда в душах людей появились первые признаки разочарования в том официальном принудительном оптимизме, который изливался потоками со страниц газет и с телеэкранов. Мне хотелось противопоставить этому бесплодному внешнему оптимизму — другой оптимизм, внутренний, общечеловеческий, запасы которого, как мне кажется, неиссякаемы. В этом я убежден и как писатель. И как писатель я многим обязан менестрельной песне. Она научила меня работать над словом. А слово в ней должно быть жестким, ясным и осмысленным, иначе песня не состоится. Ведь авторская песня — это не музыкальное явление — это музыка со словом. Было время, когда менестрельное искусство ютилось у нас где-то на обочине, существовало полуподпольно-полулегально, не получая подлинного признания, его признанию сопротивлялись. Почему? Да потому, что авторская песня, в отличие от бездумных эстрадных шлягеров, несет в себе слово. Ну, а слово-то это вольное, неподконтрольное, неотредактированное. И многим оно не по вкусу. Сейчас менестрельное искусство все больше и больше заявляет о себе — менестрелей не убавляется, а прибавляется. И в этом мне видится воплощение идеи массового творчества. Песни, записанные на этой пластинке, были написаны и спеты мною в разные годы. С тех пор многое изменилось в общественной и в моей личной жизни. Я давно уже не прикасаюсь к струнам гитары. Но, отдавая на суд современных слушателей эти старые записи, я почему-то делаю это с тем же волнением, какое испытываю, когда отдаю на суд читателей свои книги... М. Анчаров Авторы:
|  | |||
|
Оставьте отзыв об издании
|
Рекомендации:
| |||||
| 
| ||||
| |||||
| |||||
