Цена: 500 р. Издательство: Пробел-2000, 2021 Вес: 370 г. Мягкий переплёт, 248 стр,
Перевод: Анна Герасимова, "Умка".
Перевела с литовского А. Герасимова (Умка)
Томас Венцлова родился в Литве в 1937 году, с 1977 живет в основном в Америке. Поэт и гражданин в полном смысле слова, он один из самых знаменитых литовцев 20 века. Незамутненный взгляд, беспристрастная заинтересованность, широта и свобода мысли делают его поэзию и публицистику важной частью нашего общего исторического опыта. В книгу вошли не только стихи на двух языках – литовские оригиналы и русские переводы, – но и материалы к биографии: воспоминания, письма, интервью.
Окружающие считали меня нонконформистом — причем в двояком смысле. Мне были чужды не только официальные советские ценности, но и то, что обычно считается знаком сопротивления, — например, интерес к новейшей западной музыке, технике, моде. Если говорить о более серьезных вещах, то я никогда не был националистом и ксенофобом, что также вызывало определенные подозрения. «Почти автобиография», 1987
<В 1972 году> Пранас Моркус предложил мне назвать книгу «Metelinga». Это искаженное латинское «nota linguae»: позорная табличка, которую <в 19 веке> учитель вешал на шею ученику, заговорившему по-литовски вместо положенного польского (или позднее русского). «Ты говоришь на своего рода недозволенном поэтическом языке, так что название самое подходящее», — сказал Пранас. Однако в силу политических коннотаций шансов пройти цензуру у такого названия не было, так что я перевел его на литовский: «Kalbos zenklas» («Знак речи»), что, кстати, отражало и мой интерес к семиотике, науке о знаках. Иосиф одобрил название, правда, в шутку предложил другое: «Водка» (как пародию на «Alcools» Гийома Аполлинера), — пили мы тогда все здорово. Когда в 1977 году Бродский выпустил свою «Часть речи», я спросил: «Это имеет отношение к моему названию?». «Да», — говорит. Что касается моих собственных философских воззрений по окончании университета, то они представляли собой наивную смесь из Канта, Витгенштейна и Камю (...) Свою систему — которая, честно говоря, и системой-то не была, — я называл «героический агностицизм». Согласно ей, мы обречены на абсурдность и ничто, и все же должны стараться изо всех сил. Для меня это прежде всего означало — писать. «Magnetic North», 2017
Авторы:
| |