Цена: 750 р. |
Издательство: They Live! Records, 2021 Вес: 60 г.
Аудиокассета. Ограниченный тираж 30 экз.
Сторона А
1. Уварово
2. Мы отберем у них всё
3. Функциональная музыка
4. Уложите
Сторона Б
1. Давайте
2. Кустарник
3. Воскреснуть
4. Хоронители
5. Магазин
"Dvanov лучше многих умеет фиксировать неприглядность нашего российского бытия в словах и на «Функциональной музыке» привинчивает к этой фиксации убедительно взвинченный саундтрек — несколько монотонный, но настойчивый рок для гудящей ритм-секции и завывающего синтезатора, который теперь пульсирует примерно так же, как стучит в висках, когда пытаешься сбежать из того самого торгового центра, где все бьют всех."
colta.ru
"Выдающаяся поэзия под нервную музыку. Песни про апокалипсис в торговом центре под саундтрек «канадских досок», про общий ад в нашей жизни, про метафорическое Уварово и смерть бабушек и дедушек. «Однажды в России никого не приняли», «Пиздец это край утопии»: многие строчки «Дванов» хочется цитировать, а песни — переслушивать и ловить сюжеты этих довольно мрачных и фантасмагорических образов из нашей окружающей действительности. Не могу перестать слушать."
Павел Борисов (ex-"Медуза", телеграм-канал "Альбомы по пятницам")
Большое интервью для The Village, в котором Dvanov подробно рассказали о новом альбоме, зачем это всё и почему:
Сегодня у питерско-краснодарской группы Dvanov вышел новый альбом «Функциональная музыка». Вообще, функциональная музыка — это произведения, специально написанные для фабрик, лифтов и торговых центров. По сути — ужасный побочный продукт капитализма: под эту музыку рабочие усерднее работали, а покупатели больше покупали.
Dvanov не зря обращаются именно к этому феномену в названии альбома, а также в отдельной песне — где функциональная музыка срабатывает не совсем так, как планировалось. Как вы уже догадались — музыка Dvanov очень политична и остросоциальна. Здесь поют про «власть, капитал и коммодификацию протеста» (описать сам жанр чуть сложнее — наверное, это пост-панк с элементами трип-хопа и абстрактного хип-хопа). В одном из прошлогодних интервью лидер группы Иван Белецкий напрямую говорил, что его не интересуют группы, разделяющие позицию «зачем музыкантам касаться политики, давайте развлекаться».
Так что политики в альбоме много. Местами месседж считывается легко — например, на песнях «Давайте» или «Мы отберем у них все». Впрочем, и это не случайно — многие тексты Иван писал еще до пандемии, а то и прошлым летом, в разгар летних протестов. Несмотря на это, Dvanov — в честь героя платоновского «Чевенгура» — звучит очень поэтично. Это не прямолинейный агит-рок, а наоборот — очень витиеватая музыка с постоянными погружениями в детство, отсылками к другим произведениям и просто-напросто качественной лирикой.
Пару лет назад Dvanov зашли в творческий тупик: «После одноименного альбома („Dvanov“) мы продолжали делать примерно то же самое, хотя и меняли звук. Кажется, нам хватило рефлексии услышать, что вот еще немножко — и мы начнем играть каверы на самих себя, в плохом смысле», — говорит вокалист Влад Килин.
«Раньше мы же были такие, околофолковые и очень темные. Нас поэтому любили всякие хтонические паблики. Что-нибудь про землю и смерть заводишь распевное — и уже как бы и норм всем, типа, серьезная музыка на серьезные темы. Сейчас мы перестаем быть группой, которая паразитирует на экзотизации каких-то „народных“ штук, я надеюсь», — продолжает автор текстов Иван Белецкий.
Если музыка Dvanov понятна и без пояснений, то вот разобраться в лирике может быть чуть сложнее. Мы попросили участников группы чуть подробнее рассказать про каждую песню с альбома: об умерших родственниках, провинции и москвоцентризме, поэте Владе Гагине и продуктовых магазинах. А также о желанных подарках на Новый год.
Уварово
Иван: Уварово — это город в Тамбовской области, где я проводил много времени в детстве, у меня мама оттуда родом. Обычный малый российский город, социально довольно депрессивный и сейчас, не говоря уже о девяностых. Раньше там был химзавод, всякие сельскозозяйственные заводы, дореволюционные здания школы и вокзала, все это разваливалось. Книжно-велосипедное детство на фоне разрухи, под аккомпанемент «Поля чудес», Цоя и русской попсы. Последний раз был там пару лет назад, специально предпринял довольно запутанную экспедицию, как следует повалялся в оврагах и померз на ночных станциях. По-прежнему много руин, и лесостепная чевенгуровская красота, которая эти руины постепенно поглощает. У нас не первая песня про Уварово, уже была парочка на предыдущих релизах. Очень круто по ним находить каких-нибудь связанных с этой географией людей — например, так я познакомился с Кириллом из тамбовской панк-группы «Яма».
Дима: Изначально мое вокальное участие в этой песне не планировалось, но в процессе решили, что вступительные строки нужно зачитать в совсем другой манере, с другим настроением, что ли. Хоть я вряд ли могу передать атмосферу города Уварово, ибо не был там никогда, мы с Иваном сошлись на том, что все это должно прозвучать в эдаком немного уличном стиле. Сам я родился и вырос в городе Чита, поэтому пришлось вспоминать школьные годы.
Мы отберем у них все
Для меня эта песня — во-первых, всякие ночные тревожные образы малых городов типа того же Уварово. И это даже не страх, что тебя побьют или убьют, а просто такое архаичное чувство, триповое — как будто все вокруг шевелится. Оно даже комфортное с какой-то стороны. Там же вправду темнота ночью, а не как в Краснодаре или Питере. И, конечно, тут есть и некий левацкий социальный посыл. В середине звучит стихотворение питерского поэта Влада Гагина (очень хороший поэт и в прошлом немного рэпер, в том году он в был шорт-листе премии Драгомощенко). Там говорится: «Мы сложная шелуха, отбросы, умная грязь окраин. Мы отберем у них все». Я его попросил зачитать это на телефон, порезал, обработал и поставил в песню.
Функциональная музыка
Иван: Функциональная музыка — музыка, создаваемая для использования в местах продаж, торговых помещениях или на производствах. То, что играет в моллах, чтобы стимулировать вас там подольше остаться и побольше купить, к примеру. Молл — это же такая капиталистическая (анти)утопия, да? Ну, половина вапорвейва была про это. Вот мы немного эту идею деконструировали, представив, что функциональная музыка сработала не так, как надо, а наоборот. Учительница — вымышленная.
Влад: Эта песня, когда на концертах под нее народ слэмился, и кто-то что-то орал мне в микрофон, вернула мне мой 2007-й. Я привык, что концерты Dvanov — это такое ритуальное событие: все стоят и качаются, утробные ритмы, полумрак. А тут на тебе, скримо!
Уложите
Иван: С вокалисткой Викой из группы «Руки вокруг меня» мы немного поиграли прошлой зимой, записали одну песню, «Темнеет». А сейчас сделали фит с нашей давней знакомой Надей. Сейчас нам комфортнее в состоянии «чем меньше людей в постоянном составе, тем лучше», поэтому в основном играем вчетвером, ну и зовем друзей по необходимости.
Давайте
Иван: Тут забавная история: мы хотели еще песню «Зеленый» включить, но обнаружили, что не осталось нормальных исходников. Ну и забили, да и не вставала она никуда. «Давайте» — ага, прямолинейна. Я ее писал в ходе прошлогодней летней серии протестов, странно было бы, если бы она была не прямолинейна. Не смущает же, что у Gang of four или у Бориса Усова тексты прямолинейные? А перечисление... Перечисления в стихах — это ж круто. Всегда всем советую почитать «Живописное обозрение» Георгия Оболдуева, там дивная коллекция растений. Ну и вообще всякие такие списки и номенклатуры мне очень близки, оригинальный стих до адаптации в песенный формат был еще длиннее.
Влад: Теперь я обязательно попробую играть эту песню, сидя в кресле и держа синт на коленках, как Псой Короленко в фильме «Пыль».
Кустарник
Иван: Про Москву — это такая риторическая фигура, довольно ироничная. Мол, мы вот такие типикл левые, которые возмущаются, что всю Россию туда выжимают. С одной стороны, я с этим на манер фильма «Окраина» согласен, с другой, конечно, тупо не любить географическую точку. На Новый год подарите мне, разумеется, мировую революцию.
Влад: Для меня тут вопрос самоидентификации. Мне бы вот тоже не хотелось, чтобы я рос себе, рос, а потом меня кто-то назвал Россией — просто потому что. Так что если кустарник рад освободиться от навязанного, то я тоже за него рад. На Новый год я бы хотел получить бритвенный набор и носки, пожалуйста.
Воскреснуть
Иван: Вообще, если по Николаю Федорову, надо вообще воскресить всех умерших, а я с ним полностью солидарен. Начать можно с моих двух дедушек и бабушки, но я не настаиваю совершенно, если что, подожду, пока до них дойдет очередь.
Хоронители
Иван: Тут как раз мои мертвые бабушка и дедушка, наверное. Дедушка по материнской линии жил как раз в Уварово, был моим лучшим другом в уваровском детстве. В советские времена в колхозе работал. Бабушка — мама моего отца — жила в Краснодаре, работала бухгалтером на заводе. Я представил себе такую команду супергероев, которые с того света все разруливают, немного в духе летовской песни «Забота у нас такая».
Магазин
Иван: Я какое-то время очень любил ходить по магазинам! Меня как раз завораживает капиталистическая утопия-антиутопия торговых центров, это всегда что-то такое, похожее на музей или фейковый рай. Когда в Краснодаре давным-давно только открылся METRO, я вокруг стеллажей с идеально ровными и пахучими яблоками мог чуть ли не часами ходить, и это было очень приятно, но при этом навевало какую-то грусть (как в музее опять же). И сам образ светящегося торгового центра где-нибудь в поле на окраине в сумерках — с фонарями, парковкой и прочим — по-моему, очень впечатляющий. Насчет пустых полок в СССР: не думаю, что пустые полки в СССР, да и вообще сам СССР — это единственная альтернатива обществу позднего капитализма. Очевидно, нам нужны какие-то новые утопии.
Влад: А я чо? Захожу в магазин, покупаю быстро чо надо и ухожу тут же. При совке, получается, можно и не ходить даже.
Авторы:
 Дополнительные изображения
|
Оставьте отзыв об издании
| |
Рекомендации:
|
