Цена: 400 р. |
Издательство: Снегири, 2012 Вес: 70 г.
Четырёхполосный диджипак, 2-стр. буклет.
1. Prelude C-dur
2. Prelude E-moll
3. Prelude Des-dur
4. Prelude Cis-moll
5. Prelude D-dur
6. Prelude D-moll
7. Prelude Es-dur
8. Prelude Es-moll
9. Prelude E-dur
10. Prelude E-moll
11. Prelude F-dur
12. Prelude F-moll
13. Prelude Fis-dur
14. Prelude Fis-moll
15. Prelude G-dur
16. Prelude G-moll
17. Prelude As-dur
18. Prelude Gis-moll
19. Prelude A-dur
20. Prelude A-moll
21. Prelude B-dur
22. Prelude B-moll
23. Prelude H-dur
24. Prelude H-moll
Музыка: Игорь Вдовин
Рояль: Галина Сандовская
Запись: Алексей Барашкин
Мастеринг: Борис Истомин
OpenSpace:
Автор электронного альбома «Gamma» совершил поворот к академической музыке. Премьера трех прелюдий
Основатель группы «Ленинград», автор удачного электронного альбома «Gamma» и саундтреков к показам Дениса Симачева, последнее время занимающийся киномузыкой, опять меняет творческое кредо, выпуская на лейбле «Снегири» альбом сочинений для рояля.
С другой стороны, это не так уж неожиданно: петербуржец Вдовин говорит, что в свое время на него большое влияние оказало общение с Тимуром Новиковым, а значит, поворот музыканта к академизму был только вопросом времени. Вдовин, дважды бросавший училище Мусоргского, пока не претендует на место в высшей академической лиге. Он скромно называет свои прелюдии экспериментами за инструментом и честно признается, что узнал о любимом композиторе Сильвестрове не так уж давно — из фильма Киры Муратовой «Настройщик». Но настроен смело и решительно — с «24» он намерен концертировать и уже готовится к симфонии.
Игорь Вдовин:
— Я бы поостерегся называть эту работу академической музыкой. Эта пластинка — некое обобщение, некий итог каких-то мыслей, экспериментов с техникой и формой, ограниченных одним инструментом — роялем. Материал изначально существовал в виде нотного листа — и это интересно, это предполагает возможность концертов с пианистами. И эта история мной планируется.
Некоторые наброски были сделаны достаточно давно, но в целом основная часть была сочинена за три-четыре последних месяца. Материал разный: там есть какие-то отсылки к романтикам, какие-то — к итальянским клавесинистам, есть и полифония, и умеренно авангардные истории.
Прелюдия — это жанр пьесы, который сложился к XVII веку, это предисловие к инструментальной сюите. Это все можно найти у Баха, а с течением времени уже у романтиков — например, у Шопена — прелюдия обрела самостоятельное значение. В XX веке многие композиторы обращались к этому жанру — например, Шостакович. Наверное, можно сказать, что прелюдия — это вступление к мысли. Почему именно прелюдия, а не симфония? Симфония пока отложена. Была интересная встреча с Леонидом Десятниковым, и он дал мне правильный совет: «Пусть полежит пару лет, не замахивайся пока» — и я понимаю, что он был прав. Но я думаю, что мы к этому еще вернемся.
Современная реальность зыбка, она строится маркетологами, и определить, где честное, а где рекомендованное, становится очень тяжело. В нынешней ситуации, когда происходит подмена понятий, когда подделка выдается за сакральное, обычному слушателю очень легко потерять ориентир. Мне повезло в том смысле, что я давно любил классику и меня с юности захватил мир симфоний Шостаковича, Стравинского, Прокофьева. Мне кажется, что на сегодняшний день мир академической музыки — это именно тот мир, где можно услышать честную эмоцию.
Я очень надеюсь, что интерес к академической музыке — это какая-то тенденция. Потому что от сладкого наступает переутомление.
Я жалею, что не застал тех времен, когда — еще даже в конце 80-х — каждый концерт Губайдулиной был Событием. Милиция стояла в оцеплении, чтобы контролировать ситуацию. Был лом людей. Или вот 60-е — время премьер: Шнитке, Сильвестров, Шостакович. Тогда события в культурной жизни значили почти все. Сейчас же термин «культурная жизнь» вызывает ассоциацию с некоей подложной культурой, но я искренне надеюсь, что все вернется на круги своя.
Первое исполнение прелюдий из альбома «24» состоится 11 апреля в Малом зале Санкт-Петербургской академической филармонии. Исполняет Галина Сандовская
РБК, Денис Бояринов:
Композитора Игоря Вдовина до сих пор представляют как сооснователя и вокалиста группы «Ленинград», хотя он ушел из нее задолго до того, как Сергей Шнуров постиг секрет народной любви и стал штамповать матершинные шлягеры. Игорь Вдовин пел на дебютном альбоме «Пуля» (1999), спродюсированном Леонидом Федоровым из «АукцЫон», но вспоминать эти времена категорически отказывается. Даже говорит, что на «Пуле» другой Вдовин, однофамилец. Это неудивительно. Если представить себе российскую музыку в виде глобуса, то Игорь Вдовин и Сергей Шнуров окажутся на ее противоположных полюсах. Сочиняя по накатанной схеме хиты-слоганы, Сергей Шнуров упивается площадной ролью рок-звезды. Избегая лишнего внимания и постоянно меняя правила своей творческой игры, Игорь Вдовин делает утонченную и стилистически безупречную музыку, которая не рвет на себе рубашку и вообще предпочитает говорить со слушателем вполголоса.
В детстве Игорь Вдовин усиленно занимался спортом и не представлял себя музыкантом. Пройдя через подростковое увлечение русским роком, нью-вейвом и индастриалом на кассетах, ленинградский школьник открыл для себя классическую музыку: в 1989-м ему по наследству от дяди досталась коллекция пластинок, состоящая, в основном, из русской классики XX века. «Первыми перевернувшими мое восприятие композиторами были Шостакович, Прокофьев и Стравинский, — говорит Игорь Вдовин. — Я понял, что хочу заниматься музыкой, и начал с нуля готовиться к поступлению в училище имени Мусоргского».
Студент училища по классу классической гитары усваивал авангард XX века — ставших любимыми Штокхаузена, Лигети и Нанкарроу — параллельно с посещением буйных питерских панк-концертов и техно-вечеринок. Покинув «Ленинград», молодой музыкант недолго побыл в диджеях. Овладев тонкостями студийной работы с сэмплерами и компьютерами, пробовал себя в авторах индастриал-саундтреков и техно-композиций, а также продюсировал пластинки питерских андеграундных групп. Но в противоборстве современного и вечного все-таки победил Шостакович. В начале нулевых Игорь Вдовин записал несколько изобретательных пластинок электронной музыки и начал движение в сторону любимой классики. Все началось с саундтреков к фильмам «Богиня: Как я полюбила» Ренаты Литвиновой, «Garpastum» Алексея Германа и «Русалка» Анны Меликян — постепенно в пьесах, сочиненных композитором для кино, больше места отводилось классическим инструментам. Потом для саундтрека к фильму «Игла Remix» Вдовин перевел песни Виктора Цоя в оркестровый масштаб с использованием словаря Вагнера и Брамса, и сейчас его оркестровые версии всем известных хитов гастролируют с Юрием Каспаряном по России в рамках проекта «Симфоническое “Кино”».
Символической работой для композитора, убежавшего от электронной музыки, стал тихий альбом «24», выпущенный в 2012-м. На нем 24 прелюдии для рояля, написанных в 24-х тональностях — своеобразный фортепианный букварь, местами очень замысловатый для прочтения. Пожалуй, для нашего современника сочинить цикл прелюдий после «Хорошо темперированного клавира» — все равно что художнику взяться за картины на античные сюжеты: скажем, совершенно искренне написать «Суд Париса» или «Адониса и Венеру». Игорь Вдовин справился с задачей мастерски и вдумчиво, без всяких постмодернистских ужимок. На «24» заметны реминисценции, вынесенные композитором из сочинений предшественников, от Баха с Шопеном до Шостаковича с Сильвестровым, но у Игоря Вдовина свой стиль и почерк. На «24» композитор взял курс на классику и красоту вслед за придумавшим «неоакадемизм» петербургским художником Тимуром Новиковым, с которым музыкант был дружен. Кажется, что автор этих изящных пьес, пресытившись возможностями компьютерной техники, испытывает светлую печаль по временам виртуозных музыкантов и великих композиторов.
Впрочем, разностороннему композитору скучно оставаться на одном месте. После «24» Игорь Вдовин успел сочинить небольшую экспериментальную оперу по мотивам романа Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня»: как ее охарактеризовал автор, «на тональной основе с ужимками спектралистов — я люблю всякие странные звуки». В последнее время у создателя техно-проекта «Отцы водорода» снова проснулся интерес к электронной музыке — его увлекли системы модульных синтезаторов, которые дают интересный и непредсказуемый звук. Игоря Вдовина не оставляют мысли о крупной форме — симфонии с текстом, с пением и даже с перформансом — и о синтезе симфонического и электронного звука. Но куда бы ни вывернула творческая траектория Игоря Вдовина, можно быть уверенным, что она убережет его музыку от манежей и арен, где «мильон меняют по рублю». Это совсем не его.
Авторы:
 |
Оставьте отзыв об издании
| |
Рекомендации:
|
