|
|
Издательство: ESonCD Records Ltd, 2008 Вес: 90 г.
Jewel box, 4-стр. буклет.
1. Сердце
2. Синий платочек
3. Подмосковные вечера
4. Тонкая рябина
5. Тишина
6. Катюша
7. Если Волга разольётся
8. Одинокая гармонь
9. Ах, ты, ноченька
10. Тёмная ночь
11. Жди меня
12. Далеко, далеко
13. Раскинулось море широко
14. Каким ты был
15. Белые ночи
16. Не брани меня, родная
17. Выхожу одна я на дорогу
18. Бежит река
19. Прощай, радость
Портал Батенька, да вы трансформер:
Юлия Запольская родилась 13 августа 1919 года, в самый разгар гражданской войны. Девочка с Арбата окончила Гнесинское училище по классу вокала и вышла на сцену во время Великой Отечественной войны, где пела под баян в составе эстрадного коллектива Константина Смирнова-Сокольского. Когда фашистская гадина была пробита красным флагом, Запольская отправилась петь перед сеансами в «Кинотеатр повторного фильма» у Никитских ворот, где несколько раз музицировала с Леонидом Утёсовым. А потом в Москве появился он — мистер Недобитый буржуй и господин Капиталист-угнетатель.
Томас Уитни был журналистом и гражданином США. В 1944 году его занесло в Москву, а точнее в посольство США в Москве. В том же году он встретил Юлию Запольскую, а потом, что называется, «фэлл ин лав лайк э кэт». Как настоящий демократ, мистер Томас Уитни решил тут же увезти Юлию Запольскую прочь от пропагандистской машины СССР, вот только Холодная война раскалила двигатель этой машины добела. Запольская и Уитни так и торчали в Москве до 1953 года, пока Иосиф Сталин не отправился штурмовать небеса, в полёте расплавив своим огненным сердцем «Железный занавес». В эту брешь и упорхнули счастливые супруги. Опасливые буржуи сперва боялись пускать Запольскую в шоу-бизнес, а потом махнули рукой. К 1959 году Юлия связалась с лейблом Monitor Records, который специализировался на музыке СССР и стран Восточного блока. Там она записала около десяти пластинок, а потом умерла от рака, пока её муж переводил на английский язык книги советских диссидентов: прозу Солженицына («В круге первом» и «Архипелаг ГУЛАГ»), мемуары физика Юрия Орлова («Опасные мысли») и генерала-диссидента Петра Григоренко («В подполье можно встретить только крыс…»).
Дискография Юлии Запольской — это одна из двух вещей, обязательных для эмигранта (вторая — это томик Иосифа Бродского). В коллекции её записей можно найти русские песни о любви (пластинки «Twelve Faces of Love» и «Russian Romantic Songs»), трогательный лубочек («Yulya Sings Kalinka and Other Russian Songs»), цыганские мотивы («Sings Russian & Gypsy Songs»), городской романс (дилогия «Moscow After Dark» / «Sings Midnight In Moscow») и программные каверы Вертинского («Yulya Sings Vertinsky»). Для тех же, кто в стране мечты нашёл только тюрю на воде и тоскливую работу такси-драйвером, а также для успешных бандитов, ушедших от русских пуль под крылья Калифорнии, записан легендарный альбом 1964 года «Песни беспризорников» («Songs Of The Russian Street Urchins»). На самом деле, «Песни беспризорников» Юлия записала на кассету, чтобы преподнести своему мужу в подарок на двадцатилетие их совместной жизни, 11 августа 1965 года. Именно за эту запись мы сегодня и коронуем Юлию Запольскую — прямиком в богини блатной песни шестидесятых годов.
Суперхиты альбома — это «Песня беспризорника» и «Когда я был мальчишкой». Как две стороны одной монеты у слепого в кружке, эти песни показывают, каким молодой бандит-беспризорник хочет казаться и какой он есть на самом деле. Авторство первой, известной как «Позабыт, позаброшен», присвоил писатель Вадим Сафонов (1904-2000): в книге рассказов «Гранит и синь» (1979) он утверждает, что написал её в пору своего бродяжничества ещё мальчишкой; другие источники указывают песню как народную. Так или иначе, «жалостливая» песня была невероятно популярна в России 1920-х — 1930-х годов среди беспризорников и включалась в репертуар с «Разлука ты, разлука» и другими. В 1931 году песня даже вошла в саундтрек первого (!) звукового фильма в СССР «Путёвка в жизнь» Николая Экка о перевоспитании молодых бандитов. После этого, благодаря деятельности железного Феликса Дзержинского, песня почти на десять лет ушла с улиц, чтобы в 1945 году снова вернуться — уже на пепелища и в руины разбомблённых домов. Вариантов этой песни — пруд пруди, и каждый поёт её «по душе»: кто-то тянет блатную версию, кто-то поёт сентиментально, а кто-то — обло, озорно, стозевно и лаяй.
Вторая песня, «Когда я был мальчишкой», — это исповедь подонка в клёшах и с финским ножом, который «мать свою зарезал, отца своего убил, сестрёнку-гимназистку в колодце утопил». Обе песни поются акапельно — без аккомпанемента и, что называется, аутентично — поскольку у беспризорников зачастую не было возможности сыграть даже на гитаре, не говоря про фортепьяно. И если в те же тридцатые годы негры-каторжане из Миссисипи отбивали ритм кирками и цепями (вспомним полевые записи Алекса Ломакса вроде «Negro Prison Songs»), то наши беспризорники играли на чём попало — выстукивали мелодии на зубах, меняя тональность с помощью артикуляции; притоптывали и прихлопывали; свистели и даже играли на газетах и расчёсках. В пугающей тиши исполняется ещё одна популярная вещь — «Песня заключённого», которую в 1981 году гениально (ладно, он вообще всё гениально делал) исполнил Алексей «Хвост» Хвостенко для магнитоальбома «Последняя малина». Альбом Запольской идёт меньше получаса — идеально, чтобы не раскиснуть от блатоты и не успеть вдохновиться на лихие дела.
Авторы:
 |
Оставьте отзыв об издании
| |
Рекомендации:
|
